— Да нет, он хотел, наверное, попытаться добраться до корабля и привести помощь, — вступился за командира Айкен и наклонился к нему: — Барриер, вы слышите меня, Барриер…
Но тот не слушал. Он смотрел на пляшущие тени. Некоторые из них продолжали метаться между тлеющими угольями костров и людьми.
— Они хотят, чтобы мы подбросили топлива, — как бы размышляя, заметил Барриер. — Костры помогают им сдерживать туман. — Он резко повернулся к остальным: — Вы видели? Они меня спасли! Они пришли за мной в туман, и одна из них прикрыла меня собственным телом… А несколько из них погибли! Мы ошиблись. Там, в лесу, они пытались помочь нам. Они следовали за нами, как…
И слово пришло, порожденное воспоминаниями о далеком детстве и маленьком отважном терьере, сжевавшем его ботинки, но любившем его настолько, что, не колеблясь, бросился однажды между своим маленьким хозяином и страшной шипящей тварью. Это была всего лишь безобидная змейка, но суть не в этом.
— Я думаю, — продолжал Барриер развивать свою мысль, — что эти тени были для когда-то живших здесь людей чем-то
Броде собак, охранников. Конечно, не похожих на наших, других по своей сути, но главное в том, что их специально обучали защищать хозяина от врагов. Морриса и Шмидта убил, конечно же, туман. Мы разбежались в разные стороны, и тени не смогли спасти нас всех.
Люди смотрели на пляшущие темные пятна. Им было трудно сразу привыкнуть к новому взгляду на эти тени, но они не могли не признать очевидного. Их лица смягчились, и в глазах исчез страх.
— А что случилось с этими? — спросил Хаббард, указывая на кости.
Барриер помотал головой:
— Что бы их ни убило, тени тут ни при чем.
Его голос звучал отстраненно, а в мозгу шла неустанная работа, собирающая по кусочкам мозаику событий, вертя их, переставляя, отбрасывая и снова укладывая. А затем он встал и с легкой улыбкой пошел навстречу теням. Он тихо заговорил с ними, поглаживая почти неосязаемые спины, а они вертелись вокруг него, радостно прыгали и пытались коснуться его руки.
— Все это время им было так одиноко. Но они продолжали охранять кости своих хозяев.
— Слушайте, — сказал Айкен, вылезая из пещеры, — в этом проходе — а он вырезан в цельной скале, и нигде не обвалилось ни кусочка — я обнаружил какие-то символы на стене. Я их толком не разглядывал, но вроде как они повествуют о том, что люди со всего города собрались здесь, чтобы вместе умереть, и оставили в нескольких защищенных местах сообщение об этом.
— Пошли посмотрим, — загорелся Хаббард.
И они все вслед за Айкеном спустились в обнаруженный им проход. Все, кроме Барриера, все еще игравшего с тенями-собаками. На его лице светилась странная кривая улыбка. Когда Айкен и Хаббард, горя от возбуждения, вернулись, он едва заинтересовался тем, что они рассказали.
— Эти символы, — радостно доложил Айкен, — вроде пиктограмм, но настолько простых, что их любой поймет. Эти люди надеялись, что рано или поздно кто-нибудь их найдет. Они рассказывают о том, что случилось с людьми, и о том, что это произойдет еще не раз. Планета периодически входит в зону облака, смертельного для всех существ, дышащих легкими. Вот почему погибли животные, а выжили лишь те, у кого иная система дыхания. И вот что еще, Барриер…
— Да?
— Они упоминают там о собаках. Они постарались оставить подробные рисунки о том, как их использовать, чтобы те, кто придет однажды, знали это.
Барриер кивнул и снова склонился над скачущими вокруг него сгустками темноты.
— Они ждали все это время. Ну что ж, могут потерпеть и еще немного. — Он выпрямился и с той же кривой улыбкой добавил: — Похоже, я маленько поторопился с выводами. Возможно, мы еще чего-то стоим в этом маленьком мире, и он готов дать нам еще один шанс. В любом случае приятно узнать, что хоть в одном-единственном месте во Вселенной у нас есть настоящие друзья.
Исследователи подбросили в костер топлива, и тени радостно заплясали вокруг. Барриер смотрел на них, и лицо его молодело. Это было лицо человека, который вновь обрел надежду.
