Губы ее не двигались, но голос — или что-то вроде него — ясно прозвучал в голове Харкера:
— Ты пришел из… Оттуда. — В слове «оттуда» чувствовалась дрожь.
— Да, — ответил Харкер. — Это что, телепатия?
— Но ты не…
В сознании Харкера возник образ золотых Пловцов. Изображение можно было узнать, но страх и ненависть смели с него всю красоту, оставив только ужас.
— Нет, — сказал Харкер.
Он объяснил ей все насчет себя и Маклерена. Сказал и о Симе. Он знал, что она внимательно прослушивает его мозг, проверяя правдивость его слов, но это его не тревожило.
— Мой друг ранен, — сказал он. — Нам нужны пища и кров
Ответа не последовало. Девушка снова принялась разглядывать Харкера, его лицо, тело, волосы и, наконец, глаза.
Его еще никогда не рассматривали таким образом. Он вызывающе ухмыльнулся, изо всех сил пытаясь показать, что ему глубоко наплевать на этот бесцеремонный осмотр.
— Милочка, — заявил он, — ты выглядишь потрясающе. Кто ты — животное, минерал или растение?
Девушка удивленно качнула маленькой круглой головкой и вернула ему его же вопрос. Харкер рассмеялся. Она улыбнулась, и в ее глазах засверкали искорки. Харкер встал и шагнул к ней. Птицы тут же заставили его вернуться обратно. Девушка насмешливо улыбнулась.
— Иди, — сказала она и отвернулась.
Харкер нахмурился и участливо склонился над Маклереном.
Ему удалось поставить парня на ноги, а затем взвалить на плечи. Он зашатался под нелегким грузом.
— Я вернусь до того, как он родится, — отчетливо произнес Маклерен.
Харкер выждал момент и, когда девушка сделала первый шаг, пошел следом, сохраняя дистанцию. Две черные птицы неотступно следовали за ними.
Они шагали по густой траве по направлению к лесу. Теперь небо окрасилось в кровавый цвет. Легкий ветерок играл волосами девушки. Мэтт Харкер видел, что ее короткие кудрявые волосы были широкими, как синие лепестки.
Глава 3
Путь по лесу оказался долгим. Вершина плато имела форму чаши, защищенной окружавшими ее утесами. Вспомнив об их первом поселке, Харкер решил, что это место неизмеримо лучше. Оно предстало перед ним как видение из чудесного сна — земля обетованная.
Прохлада и чистота, царящие вокруг, вливали силу в легкие Харкера, в его сердце и уставшее тело.
Однако животворящий воздух не уменьшил веса Маклерена.
— Отдохнем? — предложил Харкер.
Он сел, аккуратно скинув Маклерена в траву. Девушка остановилась и сделала несколько шагов назад, внимательно глядя на Харкера, который дышал, как загнанная лошадь. Он ухмыльнулся.
— Я выдохся, — сообщил он. — Слишком тяжелая работа для человека моих лет. Ты не могла бы позвать кого-нибудь мне на помощь?
Девушка вновь уставилась на него. Спускалась ночь, светло-индиговая, куда более светлая, чем внизу, на уровне моря. Глаза девушки странно сверкали в темноте.
— Зачем ты это делал? — спросила она.
— Что делал?
— Нес это. — Под «этим» она, по всей видимости, подразумевала Маклерена.
Харкер неожиданно понял, что между ним и девушкой — пропасть и все объяснения будут напрасны.
— Он мой друг. Он… Я должен…
Она изучила его мысли и покачала головой:
— Я не понимаю. Это испорченное… — Ее мысль-образ была комбинацией из понятий, «сломано», «кончено», «бесполезно». — Зачем это нести?
— Маклерен не «это». Он человек, как и я. Он мой друг. Он болен, и я должен ему помочь.
— Не понимаю.
И она дала Харкеру понять, что он волен заниматься любыми глупостями, ее это не касается.
Потом она снова тронулась в путь, не обращая внимания на просьбу Харкера подождать.
Харкер через силу поднял Маклерена и снова зашагал. Эх, кабы Сим был здесь!.
Он тут же пожалел, что подумал о Симе, и от души пожелал, чтобы тот умер быстро, до того… До чего? «Боже, уже темно, мне страшно, я скоро надорвусь от такой тяжести, а эта ведьма идет себе передо мной в синем тумане…»
«Ведьма», однако, была великолепно сложена и очаровательна, как луч лунного света, как чашечка цветка, полного душистого нектара тайны и неизвестности. Сердце Харкера помимо его воли забилось сильней.
Они двигались в ароматной тени деревьев.
Лес был не густой, с широкими мшистыми холмами и большими полянами. Под ногами повсюду росли цветы, но не было ни кустарников, ни папоротников. Вдруг девушка остановилась и подняла руку. Цветущая ветка, до которой она не могла дотянуться, сама наклонилась к ее лицу. Девушка сорвала большой цветок и воткнула себе в волосы. Затем повернулась и улыбнулась Харкеру. Он вздрогнул: