Замок громко щелкнул, открываясь, и сейф обнажил свое нутро перед нетерпеливым взглядом Алехандро. Тоненькая пачка банкнот, печать, коробка с дешевыми сигарами, початая бутылка бренди, табельный арбалет. Родригес пролистал толстый гроссбух с аккуратными записями о доходах и расходах – эту книгу по достоинству оценили бы королевские аудиторы, как примерный образец ведения бухгалтерии комиссариата. Стерильно – ничего лишнего. На нижней полке нашлась тоненькая папка с косо наклеенной полоской машинописного текста: "М. Э. Родригес".
Копия старого портрета Мигелито, где он с гитарой в широкой шляпе еще мальчишкой выступал на школьном празднике. Показания родителей. Опрос свидетелей. Зарисовка с места преступления. Алехандро стиснул зубы. Тело Мигеля в трех ракурсах – сверху снизу и сбоку, растянулось в грязной подворотне. Из шеи торчит арбалетный болт.
Алехандро быстро пробежал глазами материалы дела. Просмотрел все листы, но так и не нашел ни зарисовок того самого болта, ни его упоминания и порядкового номера на складе улик. Орудие убийства просто исчезло из дела, будто его и не было. В графе "причина смерти" стояло "не выяснено". И в конце постановление комиссара – закрыть дело за отсутствием улик и невозможностью дальнейшего расследования. Значит, когда тело нашли, болт был, а потом его изъяли. И если комиссар хранит дело в сейфе, а не в шкафах, значит, он лично заинтересован в сокрытии от любопытных глаз этой информации.
Все, что говорили Алехандро, оказалось правдой. Каменная стена, за которую не пробиться.
Он вернул папку на место, запер дверь. Осторожно выглянул из-за угла – патрульные начинали ворочаться активнее. Обычно усыпителя хватало на полчаса, но в условиях ограниченного магического фона счастье, что он вообще сработал. Чупакасадор при виде Алехандро снова хрипло залаял.
На бегу швырнув к дверям ключи и жетон, Родригес побежал обратно в камеру. Последние мгновения, он это чувствовал. Но задержался на секунду перед Масо. Этот тип заслужил его особое внимание, когда так рьяно орудовал дубинкой. При пробуждении офицера Гомеса будет ждать небольшой сюрприз.
От двери донеслась возня и возмущенные возгласы:
– Убери руки, Пако!
– Ты что, меня лапал? Похабник! Я на тебя рапорт подам!
– Ты пускал на меня слюни!
– Какого гремлина дверь открыта? Это ты сделал?
Действие усыпителя кончилось. Сейчас в комиссариате станет жарко.
Одним огромным прыжком преодолев расстояние до клетки, Алехандро рухнул на пол лицом вниз и замер, раскинув руки.
Через пару минут ввалились сонные, плохо соображающие патрульные. Продолжая переругиваться, обнаружили пропажу заключенных и преисполнились печали:
– Комиссар нас вздёрнет.
– Пустит на корм псам.
Их страдания перекрыли вопли проснувшегося наконец Масо:
– Кто взял мою дубинку? Руки вырву! Еще и арбалет? Жетон где? Ключи?! Да вы издеваетесь! Кто здесь такой смелый? А чего вы тут толпитесь? Где эти три болвана? Вы куда дели заключенных, идиоты?
– Побег, – коротко ответил Пако, стараясь держаться подальше от напарника. – Дверь открыта. Мы твой жетон и ключи там нашли.
– Давай сюда, – потребовал Масо.
Но патрульный покачал головой:
– Я отдам это комиссару. Может, тебя подкупили, и ты усыпил нас всех, чтобы соколы сбежали?
– Ты что несешь? – взревел Гомес и угрожающе двинулся на Пако.
Патрульный вскинул арбалет:
– На место, офицер Гомес. Вызывай комиссара, немедленно, напарник.
Началась суматоха. Вызвали всех сотрудников комиссариата. Оповестили патрули о побеге. Конечно, беглых будут искать. Но те уже покинули город и пробираются на плантации картеля, а туда жандармы не сунутся.
Приехал комиссар, злой, в нарядном костюме. Алехандро уже "проснулся" и отвечал на все вопросы одно и то же: Санчо его ударил по голове, больше ничего не помнит.
Расплавленный металл на месте замка сильно озадачил служак.
– Чем такое можно сделать? – в который раз трогая насквозь проплавленный замок, спрашивал комиссар. – Ну?!
Детектив Эррера, подтянутый мужчина средних лет, единственный, кто не кричал, а сразу принялся за расследование, предположил:
– Возможно, это какой-то артефакт из коллекции Гарсии.
Комиссар взревел в лицо Алехандро:
– А пронести его мог только ты!
Алехандро потирал шишку на затылке:
– Меня обыскивали, комиссар, и забрали все, даже ремень.
Принесли не вскрытый бумажный пакет, на пломбе вчерашняя дата. Комиссар сорвал пломбу и вытряс содержимое.