— Вы не танцуете? — медленно обошел девушку, останавливаясь напротив неё.
— Как и вы, — усмешка, исказила её пухлые губы.
— У меня есть для этого весомое оправдание, — заглянул в её глаза, стараясь найти там хоть какие-то эмоции.
— Неужели не умеете танцевать? — приподняла одну бровь, ожидая ответа.
— Умею. Просто я жутко хочу курить, а ваш особняк похож на зону для некурящих, — сказал первое, что пришло на ум, не зная, в какую сторону нужно двигаться.
— Пабло — противник курения и не выносит запах табака, — отпила шампанское. На лице Марины явно читалось недоумение, объяснение которому я никак не мог и не желал находить.
— А вы? Вы тоже не переносите запах табака? — вспомнил, как выпускал ей в рот сигаретный дым, не желая отрываться от её сладких губ ни на секунду.
— У меня аллергия на табачный дым, — коротко ответила она.
— Вряд ли такую аллергию можно считать наказанием, — улыбнулся, пытаясь выдавить из Марины хоть какую-то эмоцию.
— Мой организм оградил меня от ненужного.
— Тогда вам повезло, — увидел на лице Котёнка прядь волос, застилающую глаза. Дёрнулся, чтобы убрать её, но вовремя остановился, наткнувшись на лед в бирюзовом взгляде.
Марина ничего не ответила, молча потягивая шампанское из бокала и недоуменно взирая на меня. Неловкость ситуации нарастала с каждым мгновением, утягивая меня на дно отчаяния, и нужно было срочно что-то предпринимать, чтобы разрушить барьер, возведенный между нами Мариной.
— Мы с вами не встречались раньше? — главной задачей на этот момент для меня стало понять, что с ней случилось, и почему она старательно делала вид, будто незнакома со мной.
— Не думаю. Я раньше не сталкивалась с подобными людьми, — снова усмехнулась она.
— Подобными? — нахмурился, стараясь понять, что именно она имела в виду.
— Самовлюбленный, помешанный на деньгах, власти и сексе, разве это не о вас? — равнодушный тон, с которым она выдала характеристику на меня, удивил еще больше, чем холод во взгляде.
— Если мы не встречались раньше, то, что помогло вам сделать подобные выводы? — улыбнулся, поражаясь откровенности Котёнка.
— А мне и не нужно знать вас, чтобы сделать выводы по вашей манере держать себя.
— И что именно в моей манере держать себя выдало во мне властолюбивого сексоголика? — автоматически засунул руку в карман брюк, разыскивая зажигалку.
— То, от чего вам ни за что не избавиться, — поставила опустевший бокал на поднос, меняя на наполненный. — Слухи.
— Это самый большой мой недостаток, — рассмеялся в голос, не в силах отвести от неё глаз.
Справившись с первоначальным шоком, полученным в кабинете, только сейчас смог как следует рассмотреть её. Внешне она почти не изменилась. Только волосы гораздо короче, чем раньше. Но вот взгляд, манера подать себя, выдавало в ней совершенно другого человека. Уверенность и пренебрежительность, с которой она смотрела на людей вокруг, не позволяли усомниться в переменах, произошедших с ней за этот год. Моя Марина была нежным котёнком, не способным на резкость и не знающим высокомерия. Эта девушка казалась полной её противоположностью. Едкие замечания, язвительные шутки — все это сейчас составляло неотъемлемую часть новой Марины или, как все её называли, Кэндис.
— Всё же слухи…, - качнул головой, вспоминая разговор в кабинете.
— Думаю, недостатков у вас больше чем достоинств. Достойные люди держатся вдали от наркотиков.
— Согласен. И как много вы знаете действительно достойных людей среди собравшихся?
Кивнул на людей, прохаживающихся за спиной девушки, прекрасно осознавая, какого сорта этот сброд. Я боялся отвести глаз от неё и пропустить малейший намёк на то, что не всё еще потеряно, и в её груди я занимаю значимое место.
— Среди них достаточно тех, кто способен развеять скуку.
— А Пабло? Он тоже один из тех, кто развеивает скуку? — мысленно умолял её ответить «да» и наконец-то сорвать с себя маску бездушной куклы.
— Пабло — это Пабло. У него есть огромное преимущество перед толпой, — произнесла его имя с какой-то особой мягкостью.
— Огромное доброе сердце? — усмехнулся, начиная закипать от её восторженного тона, с которым она говорила о Пересе.