— Твои глаза горели, — раздался в тишине мужской голос.
Я подняла глаза на говорящего. Передо мной стоял Венгенс. Он выглядел одновременно растерянным и злым. Сразу было видно, что мужчина пришёл сюда сразу же после работы. Потому что одет он был в форму и весь такой недовольный, словно его там толпа женщин измучила. Мои глаза вспыхнули, отчего мужчина вздрогнул и тихо утробно зарычал.
— Кто ты?
Я молча смотрела на него. А что мне говорить? Что я такой же экспериментальный образец, как и он? За одним только исключением. Я умерла, а проснувшись, продолжила его уже добровольно. А его держали в клетке и мучили.
— Кто тебя послал? — Угрожающе начал наступать Вид. — Тебя послали они? Мерсил Индастрис?!
— Нет, — всё-таки тихо отозвалась я. Конечно, я знала, что он ничего мне не сделает, но ещё больше нервировать мужчину не хотелось. — Меня никто не посылал. Я та, кто я есть.
— Почему в твоих глазах пламя?! — Остановившись, спросил Венгенс.
— Потому что он часть меня, — горько усмехнулась я, понимая, что раскрываю ему свой секрет. А это значит, что мне придётся уйти во избежание недоразумения. Они посчитают меня угрозой и попытаются напасть, а мне придётся защищаться. Я не хочу, чтобы кто-либо страдал.
— Такого не может быть!
— Тогда тебя тоже не должно быть, — устало ответила я. На меня снова накатила тоска, которую я так старательно выгоняла из себя. Между нами повисло молчание. Мы смотрели друг другу в глаза, играя в «гляделки».
— Расскажи мне, — нарушил давящую на меня тишину Венгенс.
— Зачем?
— Я хочу понять! — Мужчина сел на пол, напротив меня приготовившись слушать. Он ясно дал понять, что отказа не потерпит. И тут я задумалась.
А что в принципе я могу ему рассказать?
Конечно, это был не секрет, но и распространяться не очень хотелось. История брала свои корни с детских лет. История смерти родителей была известна, наверное, всем в то время. А историю моей смерти не знал даже крёстный. Да и я сомневаюсь, что ему было до меня хоть такое-то дело.
С чего начать?
Это было так давно и в то же время совсем недавно. Совсем недавно я была в команде и выполняла смертельные для простого человека задания. Совсем недавно тренировалась после трансформации. Совсем недавно чувствовала дикую боль и слышала собственный душу раздирающий крик. Итак, давно я умерла и «воскресла», переродившись в «феникса». Я долго молчала, раздумывая, что же ему сказать и всё-таки заговорила, взглядом впившись в мужчину:
— Я удачный эксперимент проекта «Феникс». В проект я попала после смерти. Меня на большой скорости сбил автомобиль, а после ещё пару раз проехался, чтобы наверняка — от моих слов его передёрнуло, но он продолжал молча слушать. — Ильич нашёл меня на дороге и решил не сообщать в полицию забрал с собой. До меня эксперимент не приносил никаких результатов. Я от этого ничего не теряла. Помню, что было дико больно, а потом я проснулась. Ильич сказал, что со мной и спросил, хочу ли я продолжать изменение. И я согласилась, — мужчина сидел уже бледный. — На мне не было живого места. Кости и внутренние органы были восстановлены, а вот кожа не поддавалась регенерации. Мне сделали инъекцию «Огонь». Огонь легко принял меня, а я его, но так просто всё не могло быть. Я сгорела и возродилась из пепла уже в таком виде. После я тренировалась и училась управлять огнём, одновременно получала образование. Работала в команде, выполняя задачи, которые не под силу простому человеку. — Венгенс судорожно вздохнул. — Нет ни одного похожего на меня, но я такая не одна. Есть ещё, такие же, как я, но с другими способностями.
После моего монолога мужчина не произнёс ни слова. Я же спокойно сидела в кресле, постепенно погружаясь в свои мысли. Я устала, так дико устала. Устала быть сильной. Как хочется быть хоть кому-то нужной. Да, у меня есть крёстный, но ему не до меня. Он занят…
— «Ага, как же занять он», — вякнул, мой внутренний голос. — «Видеть тебя он не хочет!»
Ну вот и я об этом… просто хочется верить, что это не так.
— «И долго ты в это верить будешь?»
Ну, ещё минуточку точно…
Глубоко вдохнув, я всё-таки решила пойти спать. Голова уже давно болела и наотрез отказывалась проходить.
— «Наревелась, дура! Было бы из-за кого! Вот теперь мучайся!»
Ты так любезна! — Фыркнула я.