— Теперь уже и мне стало интересно, — нахмурился Киприан. — Какое дело этому армянскому купцу до нашего патриарха?
Увидев, что рыжебородый покосился на нас, монах сердито махнул рукой:
— Рассказывай. Думаю им тоже будет интересно.
Мы действительно навострили уши.
— Наш патриарх назначает на Русь митрополита. Я же тебе говорил, что этот Авахав русскими делами занимается. А ты сам знаешь, что там сейчас творится.
Я уже было пожалел, что невнимательно слушал рассказы Киприана о политике, но тот, словно услышав мои мысли, стал пояснять:
— Русские земли подчинены двум государям. Часть Джанибеку, часть литовскому князю Ольгерду. А митрополит один. Вот Ольгерд уже давно и хочет своего отдельного митрополита. Не раз уже послов в Царьград присылал. И не с пустыми руками.
Видно было, что слово Царьград резануло рыжебородого. Однако он внимательно слушал, явно ожидая, что будет дальше. Киприан продолжал:
— Три года назад появился у нас человек по имени Феодорит. Вроде как и не от Ольгерда, а сам по себе. Но с немалыми деньгами. Привёз весточку с Руси, что тамошний митрополит Феогност почил в Бозе. Дело житейское. Владыка уже старый был, весть эта никого не удивила. Как и то, что тамошние князья земные сразу засуетились и стали на его место своих людей проталкивать. За этим Феодоритом как ослиные уши сразу выглядывали литовцы и Новгород. Богатый город на самом севере Руси. Может они и деньги на это дали — кто знает? Не прошло. Здесь тоже не дураки сидят. Быстро узнали, что Феогност жив. Кто знает на что надеялись? Может были у них сообщники, которые, в случае удачи, быстро старого митрополита на тот свет бы спровадили. И дело сделано. Ну, а как не выгорело, так, видно решили, не пропадать же деньгам? Скорее всего кто из здешних и подучил. (При этих словах рыжебородый печально кивнул). Отправились к болгарскому патриарху, тот этого Феодорита русским митрополитом и поставил. Осталось только пастве его признать. Вместо назначенного Константинополем. Откололись же от нас Болгария и Сербия. Чего бы и Руси вослед не уйти? Тем более она по языку к ним ближе. До нас уже слух дошёл, что и в Литве и в Новгороде Феодорита примут. Только не попустил Господь. Не поспело это дело до конца решиться, как и в самом деле помер Феогност.
— Давай-ка я эту всю историю с другого конца расскажу, — встрял вдруг рыжебородый, — Чтобы друзьям твоим интересно было. Они, поди, так и не поняли причём здесь этот Авахав? Ты ведь всё про Литву говоришь, да про Болгарию. А Авахав в Золотой Орде сидит. Как и его хозяева.
— А кто его хозяева? — сразу стало интересно мне.
— Хороший вопрос. — одобрил рыжебородый, — Сразу видно умного человека. Только у таких, как Авахав обычно бывает много хозяев. Явные, это, конечно татарские эмиры, что в Крыму сидят. Улус это богатый, от столицы ханской далеко. Потому тамошние правители немалую силу имеют. Хотя стараются её и не показывать. До поры до времени. Доходят ведь слухи, что и сам весь этот погром франкам в Крыму Джанибек устроил, чтобы этим эмирам руки укоротить, да спеси поубавить. А ведь от этого сугдейские армяне сильно выиграли. Вся торговля по тамошним портам теперь идёт через них, да через греков.
Рыжебородый внушительно поднял палец, словно отделяя один абзац от другого:
— Вся эта буча с Феодоритом, она ведь и ордынские дела задевала. Митрополит получает ярлык у хана. Дело это нешуточное. За ним большие деньги и власть. От татар церкви большие послабления. Свой суд, а самое главное, освобождение от всех даней и податей. Да и кафедру свою русский митрополит держит в Москве. Где сидит князь, которого хан поставил главным над свои русским улусом. Это место тоже денежное — князь дань для Орды собирает. Потому на его место много желающих имеется. А где интерес, там интриги, подкуп, деньги. В таком деле без посредников никак. Вот там и плавают хитрые щуки, вроде нашего Авахава. От воли татарского хана много зависит. В том числе и в наших делах.
Он повернулся к Киприану:
— Помнишь, как этот самый московский князь Кантакузину денег прислал? Почитай ведь спас его тогда. Кого же император будет поддерживать, как не московского митрополита? Когда Феодорит получил поставление от болгарского патриарха, Кантакузин сразу послал меня в Сарай, ханскую столицу, к тамошнему епископу. Чтобы тот, как смог, постарался втолковать Джанибеку, что всё это дело в руку литовского князя. Если ещё не хуже. В церковные дрязги хану не с руки лезть, а вот мысль, что у него под шумок хотят утянуть Волынь, Галич, а там, глядишь и Киев, вряд ли будет ему по сердцу. Да и к болгарам Джанибек настороженно относится. Всем в Орде памятно, как полвека назад хан Ногай крепко в тамошних делах завяз. Так что на ярлык у Феодорита надежды не было ни какой. А без него он кто? Шпынь ненадобный.