Подняв свою рюмку, он, заметно покачиваясь, отошел от стола.
— Возьмите себя в руки, господин капитан, и не пейте столько.
Вместо ответа Шимонфи опрокинул рюмку в рот и снова наполнил ее. Затем с рюмкой в руке он заковылял к Таубе.
— Вы страшный человек! Скажите, Таубе, вы венгр или немец? — дыхнув в лицо Таубе винным перегаром, спросил он.
— Сейчас война. Вот после войны встретимся, я вам тогда все расскажу. А пока просто: рядовой Таубе, ординарец господина Деака…
— И тень майора Мольке, — посмеиваясь, добавил капитан. — Великий тактик… — Он плюхнулся в одно из кресел. — Только хотел бы я знать, зачем вы все так усложняете? А? Зачем? Или Деака нужно арестовывать обязательно в торжественной обстановке?
Он выпил и рукой смахнул рюмки в сторону.
— Майор Мольке вообще против ареста господина прапорщика.
Шимонфи уставился непонимающим взглядом на Таубе.
— А если Деак не придет сюда? — спросил он.
— Почему же ему не прийти сюда?
— У Деака здорово развита интуиция, — заметил Шимонфи. — Он чертовски остро чувствует опасность.
Таубе пристально посмотрел на капитана и подчеркнуто произнес:
— В особенности если кто-нибудь предупреждает его о таковой.
Шимонфи схватил одну повалившуюся рюмку и поставил ее на ножку.
— Что вы имеете в виду?
— Ничего я не имел. Просто так сказал, и все. — Таубе подошел к нему поближе, косясь на дверь.
Шимонфи снова налил, рука его дрожала, он часто моргал и уже не глядел больше на Таубе. Только спросил:
— Так на что же вы все-таки намекали, Таубе?
— На что? Полчаса назад я получил сообщение из отдела подслушивания телефонных разговоров. Для майора Мольке. — Наклонившись к Шимонфи, он продолжал вполголоса: — «В 11:30 капитану генерального штаба Золтану Шимонфи позвонил неизвестный и попросил немедленно известить прапорщика Деака, чтобы тот не приходил в ресторан „Семь князей“, потому что майор Мольке намеревается его там арестовать».
На лице Шимонфи застыла улыбка. Полузакрыв глаза, он пальцами отбросил со лба всклокоченные волосы.
— Мольке знает об этом?
— Я еще не докладывал. Из-за вас, господин капитан. Жаль мне вас. Не Деака, а вас. Его судьба решена.
Шимонфи печально вздохнул. Глаза его подернула пелена слез. Он заскрипел зубами.
— Спасибо, Таубе…
— Вы известили Деака?
Шимонфи не успел ответить, так как в комнату вошел Мольке.
— Где Деак? — спросил он и, зябко потирая руки, уселся в кресло.
— Еще не приходил, — доложил Таубе.
— Разрешите вам налить, господин майор? — спросил капитан, пытаясь более или менее прямо стоять на ногах. Мольке кивнул. Разумеется, он уже заметил, что Шимонфи пьян. Подняли рюмки. — Ну так за что выпьем? — заплетающимся языком пролепетал капитан. — Предлагаю: за успехи господина майора, за поимку Ландыша и за тот Железный крест, который вы за это получите, за этот боевой подвиг…
Выпили.
Вошла госпожа Шюц.
— Все в порядке, господа? — спросила она и, не дожидаясь ответа, повернулась к Таубе. — Господин Таубе, господин Тарноки вроде бы открыл магазин.
— Спасибо, — отвечал Таубе и отпустил хозяйку.
— Кто это — Тарноки? — полюбопытствовал Мольке.
— Владелец букинистического магазина напротив. Я рассчитывал посадить туда своего наблюдателя.
— Прекрасно, Таубе. Прекрасно, — подтвердил Шимонфи. — Идите и засуньте туда сыщика. Деак опасный парень…
— Подождите, — остановил его майор. — Арестуйте Аниту и отправьте в отдел, а затем велите привести Дербиро и спросите у него, что же он решил. После этого проверьте, как идет работа по установке оперативной техники в квартире Лозы.
Таубе, щелкнув каблуками, удалился.
— Шимонфи! — по-начальнически строго приказал Мольке. — Немедленно отправляйтесь домой. Каждую минуту здесь может появиться Деак.
— Деак здесь не появится.
Мольке резко обернулся.
— Вы говорили с ним?
Где-то в самых тайниках души Шимонфи вдруг ощутил, что это, возможно, последний и единственный шанс в его жизни, когда он может спасти остатки чести. Его словно захватило в свою власть непреодолимое, буйное желание сказать майору все, что о нем думает.
— Вы, — сказал он все так же тихо, — никогда больше не встретитесь с Деаком.
И только сейчас Мольке понял, почему Шимонфи пьян.
— Господин капитан, это же измена!