— Успокойтесь, — неловко утешал ее Кути, вытирая платком взмокший лоб. — Как видите, обошлось и на этот раз. Мы вас охраняем! — Он махнул водителю «вартбурга». — Сейчас вас отвезут на работу, и вот этот симпатичный молодой человек, — показал он на сидевшего рядом с водителем следователя, — останется с вами.
Проводив Эву Ласло, Кути с облегчением перевел дыхание, но не успел он еще раз вытереть пот со лба, как кто-то дернул его за рукав. Он оглянулся. За спиной у него стояла Катица, младшая из сестер-привратниц.
— XX 37-10! — сообщила она номер машины, пытавшейся совершить наезд. — Вот только не знаю, какой она была марки.
— «Жигули-комби»! — сказал капитан.
— А сидел в ней тот второй почтальон! — выпалила старушка.
— Не может быть! — поразился Кути.
— Да, да, мы узнали его! — И в один голос с Оршикой воскликнула: — Молодой почтальон! Хотя на сей раз он был без униформы.
Кути почувствовал прилив нежности к старушкам. Только теперь ему наконец пришло в голову, что, если когда-нибудь он все же напишет свой главный роман, они непременно будут в нем фигурировать.
Капитан подошел к машине и связался по радиотелефону с Ружей.
— Шеф, — доложил он, — в семь тридцать две, используя автомобиль «жигули-комби» с номерным знаком XX 37-10, они попытались убрать Эву Ласло.
— Началось! — тяжело вздохнул Ружа.
— Да как! — откликнулся Кути. — Они действуют, будто чикагские гангстеры!
Ружа молчал.
— Верно ты говоришь, — наконец проронил он. Кути чувствовал по тону шефа, что он размышляет. — Как раз это мне и не нравится. Чикагские методы. Чересчур примитивно. В час пик у нас обычно работают карманники, а не убийцы. Ну да ладно, там видно будет. Во всяком случае, я сейчас же проверю, кто владелец «жигулей» XX 37-10.
— Почтальон! Тот самый! — сообщил ему Кути.
2
Хотя Золтана Салаи в караульном помещении ждала свежая постель, ночь он провел не смыкая глаз, устроившись в конце коридора в деревянном кресле.
То и дело он вставал и, подойдя к камере Пала Ковача, заглядывал в глазок. Тот спал сном праведника.
— Бывалые спят спокойно, — прошептал дежурный офицер, остановившись после обхода постов у кресла Салаи. — Новички, что по первому разу попались, те психуют. Сидят на койке или мечутся, как в горячке, а то и плачут.
После подъема Салаи обождал, пока произведут уборку, раздадут завтрак, назначат людей на хозяйственные работы, и, только убедившись, что Ковач, который за все это время не обменялся ни с кем ни словом, вновь заперт в камере, отправился в контору начальника следственной тюрьмы. Он решил позвонить Руже: доложить, что ночь миновала без приключений.
Секретарша начальника, знавшая, кто такой Салаи, предложила ему выпить кофе.
— Сейчас будет готов, — сказала она. — А пока, если хотите, можете просмотреть сводку происшествий. Своему шефу я подаю ее вместе с кофе.
Салаи облокотился на стол.
— Бывают дни, — философично заметил он, — когда вместо кофе впору подавать к ней успокаивающие пилюли.
И углубился в сводку:
«Городское управление внутренних дел Беренькута заключило под стражу и начало следствие по делу Иштвана Домоша, 1931 г. р., и Имре Печковича, 1937 г. р., ранее судимых жителей Будапешта, которые, вскрыв стену, проникли в 23 ч. 15 мин. в помещение местного кооперативного магазина и похитили несколько радиоприемников, магнитофонов и прочие товары длительного пользования. Имеется подозрение, что подобные преступления совершались ими и в других населенных пунктах страны».
«Габор Шёрёш, 1947 г. р., водитель самосвала, на 12-м километре шоссе между Сигетхазой и Рончошом совершил наезд со смертельным исходом на Лайоша Хармата, 64 лет, жителя Рончоша, пенсионера, передвигавшегося на велосипеде с незажженной фарой. Ведется расследование».
«Пауль Мюллер, 1938 г. р., иностранный подданный, в 20 ч. 20 мин. учинил скандал в ресторане гостиницы «Надьсалло». Допускал высказывания, оскорбляющие наш государственный и общественный строй. Совершил нападение на милицейский патруль, пытавшийся пресечь его действия. Произведено заключение под стражу».
«Исмаил Таваридж, 1950 г. р., иностранный подданный, в промежутке между 22 ч. 30 мин. и 23 ч. 00 мин. в состоянии алкогольного опьянения угнал на Балатоне лодку, принадлежащую отелю «Серебряный жемчуг», и утонул во время шторма. Тело обнаружено милицейским патрулем у балатонфюредского мола. Ведется расследование».
— Вам сколько сахара? — отвлекла его от чтения сводки секретарша.
Салаи поднял два пальца и, повернувшись к телефону, стал набирать номер шефа.