Выбрать главу

Обычно я обращаюсь к философскому словарю Грлича и «Истории западной философии» Рассела, потому что две эти книги стоят рядом. Кое-что освежаю в памяти. Согласно Грличу, с которым не могу не согласиться, Абеляр был первым концептуалистом. Книга Рассела, как всегда, захватывает, стоит взять ее в руки. Философия Абеляра — пишет Рассел — это критический анализ, преимущественно лингвистический. Что касается универсалий, иначе говоря, того, что может утверждаться о многих различных вещах, то Абеляр считает, что мы утверждаем не о вещи, а о слове… Однако, возражая Росцелину, Абеляр указывает, что flatus vocis есть вещь; поэтому мы утверждаем не о слове как физическом явлении, а о слове как значении… Однако точка сходства между двумя сходными вещами сама по себе не есть вещь, в этом состоит заблуждение реализма. Абеляр высказывает некоторые мысли, проникнутые даже ещё большей враждебностью к реализму, например, что общие понятия не имеют основания в природе вещей, а являются их искаженными образами. Тем не менее, Абеляр не отвергает в целом платоновские идеи: они существуют в божественном уме как образцы для творения; фактически — они «концепции» Бога. Все эти мысли — говорит Рассел — несомненно, весьма талантливы, независимо от того, верны они или ошибочны. Самые современные обсуждения проблемы универсалий оказались не намного более плодотворными по своим результатам.

Но я-то застрял на Расселе не поэтому (и не потому, что его великая книга в переводе одного из лучших сербских поэтов Йована Христича, вышла в Белграде в те времена, когда я изучал филологию в Загребе и купался в ней, как нектаром, омывая уста после немецких философов[18]), а из-за намека на то, что знаменитую переписку сочинил сам Абеляр, и это литературный вымысел.

Я не считаю себя компетентным судить — говорит Рассел (теперь я взял перевод Михая Ковача[19]) — насколько эта теория соответствует истине, но в личности Абеляра нет ничего, что делало бы её невозможной. Он всегда отличался тщеславием, заносчивостью и высокомерием; несчастья же, выпавшие на его долю, сделали его озлобленным и породили в нем чувство унижения. На письмах Элоизы лежит печать гораздо большей благочестивости, чем на письмах Абеляра, и вполне можно представить себе, что он сочинил письма, чтобы утешить свою уязвлённую, кастрированную гордыню — добавлю я (как жаль, что кастрации у нас не уделено столь пристальное внимание, как казни на колу в замечательном романе Андрича, ведь для того, чтобы точно понять смысл «утешения», требуется представить себе саму кровавую процедуру и возникшие как следствие интимные подробности). Делу, правда, помогает воспитанник немецкой философии, поэт Дёрдь Петри, который ни словом не упоминает о подделке, то есть литературном вымысле:

Абеляр оскоплен. А возлюбленная его В келье, тесной, как камера пыток, Очи выплакав, изодрав на себе все одежды, Все горит и горит сухою, бесслезною скорбью По тому, чье любимое тело стало сосудом позора. Так что же, слюнявые сантименты — Это все, что осталось нам с вами Как унылая копоть их неистовой страсти?[20]

Кто же, все-таки, Отто Блати? Которого я (СОБРАТЬСЯ С ДУХОМ) упоминал в одном из первых вариантов. Впоследствии Йонатан решит, что не стоит так долго трясти именем. Он, конечно же, прав, и я вычеркнул имя великого инженера из заключительной части инвокации, но осталась другая, в тот момент совершенно неосознанная проблема, приобретшая по пути к издательству «Элет эш Иродалом» четкие контуры. Я вспомнил, что имя Отто Блати упоминает Данило Киш, написавший блистательный опус, прямо целую монографию о Венгерских Железных Дорогах. А я совершенно случайно, получив от друзей-киношников из Будапешта, которые ехали в Бездан, в Тотовец, к преподобному Мацонке (я рекомендовал его для фильма о бывающих у нас иностранных собирателях) в подарок 4-й том Большой Венгерской Энциклопедии (от Bik до Biz), прочел — хоть и не в «Кто есть кто?» — об Отто Блати (и сразу начал делать о нем выписки из старой «Энциклопедии Толнаи» для «Новой»). И еще я понял, почему Данило Киш, точнее его герой, упоминает великого инженера Венгерских Железных Дорог и завода «Ганц»: Блати не только обладал патентом на регулирование трансформаторов и гидротурбин, но был выдающимся шахматистом, специалистом по многоходовым комбинациям.

вернуться

18

Цит. по: Бертран Рассел. История западной философии. Глава XI. XII столетие. Перевод с английского В. Целищева. Издание 1946 г. Онлайн-версия: www.e-readings.ws/bookreader.php/47707/Rassel_istoriya_zapadnoii_filosofii.html.

вернуться

19

См. там же.

вернуться

20

Перевод Ю. П. Гусева.