Вам эта история, наверное, знакома, а, может, и нет. Ведь каждый стремится приукрасить прошлое, а об унижениях никто не вспоминает с удовольствием. Вы тогда были ещё ребенком, лет десяти, не больше. Имя господина Сарки наверняка мало о чём говорит вам. Это был безудержный и жестокий человек. Однако же людей против себя он восстановил не чудачествами, не неистовым темпераментом и даже не жестокими шутками, а своей спесивостью. Сарка не знал власти над собой до такой степени, что когда его жена в результате врачебной ошибки умерла на операционном столе, в тот же вечер, звеня сбруей, верхом на коне ворвался в церковь и, не слезая с коня, проклял Бога. „Проучить меня хочешь, — кричал он. — Да ведь тебя нет. Не вера, а страх и нечистая совесть привели сюда этих червяков преклоняться перед тобой, перед ничем“. Разразился большой скандал, но мне понравилась эта его эскапада, хотя уже тогда я его очень боялась. Я родом не отсюда, и единственное, что связывает меня с этим балканским гнездом, это то, что благодаря упрямому карьеризму моего мужа я несколько лет здесь жила. Мы снимали квартиру на первом этаже двухэтажного особняка недалеко от больницы. Муж, так же, как и я, родился в Будапеште, и весной 1939 года мы переехали из столицы в провинцию. Мой муж служил хирургом в больнице святого Роха, и благодаря своим тамошним влиятельным родственникам получил назначение главным врачом в местную городскую больницу. Приглашение супруг принял не раздумывая. Как это бывает с глупыми людьми, тщеславие лишило его остатков разума. Не удивляйтесь грубой формулировке, тяжкие испытания, через которые я прошла, сделали меня откровенной. Мой муж был действительно глупым и легкомысленным, он нелепо верил, что здесь он станет одним из первых людей городка. С его болезненным тщеславием могло сравниться, наверное, только его высокомерие. Нас тут не любили, это точно. И он, скорее всего, уже догадывался об этом. Именно мой муж оперировал жену господина Сарки. Не знаю, в какой степени мой муж в ответе за её смерть, ведь я не находилась рядом с ним во время операции. А из тех, кто ему ассистировал, все до одного ненавидели его, ведь главный врач был не просто тщеславным и высокомерным, он еще и вел себя как тиран, с воодушевлением пропагандировал крайне правые идеи в среде, где почти половина врачей были еврейского происхождения. На следующий день уже полгорода говорило о том, что мой муж пришёл на операцию пьяный. Это неправда. Если даже он и не воздерживался от употребления алкоголя, в больнице он никогда не пил. Можете представить, как мы испугались, когда Сарка устроил эту сцену в церкви. Мой муж его очень боялся, потому что господин Сарка объявил, что отомстит за смерть жены. Каждую ночь мы ложились спать с мыслью, что в полночь постучится Сарка и всех нас прикончит разом. Я боялась только за детей, ведь они тут ни при чём. Моему старшему сыну было шесть лет, а младшему — четыре.
Но господин Сарка объявился только по истечении года траура. Мы как раз ужинали, когда в дверь позвонили. Поскольку его дом недалеко от нашего особняка (точнее говоря, был недалеко), Сарка пришёл пешком. Однако это вовсе не означало, что он успокоился. В руке у него было охотничье ружье, он оттолкнул служанку от двери так, что бедняжка отлетела к кухне. Дети, визжа, спрятались под стол, а мой муж побледнел и поднял руки. Господин Сарка прошелся по персидскому ковру в своих грязных сапогах и сел в кресло рядом с изразцовой печью. Ощущение было такое, будто в гости явился слон. „Наш час пробил“, — подумала я.
— Слушай, ты, шваб! — заревел он из кресла. — У меня к тебе разговор.
— Прошу покорно, — прошептал мой муж, и я увидела, что он вот-вот наложит в штаны.
— Ты убил мою жену.
— Это было не совсем так, — сказал мой муж.
— Поговори мне тут, Винклер! — зарычал господин Сарка так, что хрустальные вазы в шкафчике зазвенели.
— Послушайте, это было так…
— Знаю, как это было!
— Я не специально…
Господин Сарка разразился смехом.
— Ну и болван же ты, Винклер!
Я видела, что ещё минута и мой муж действительно обделается. Но господин Сарка пощадил наши жизни и придумал хитрую месть.
— Есть у меня предложение, — сказал он, — если ты его примешь, я не отправлю тебя на тот свет.
— Приму. Конечно, приму, — заскулил мой муж.
— Ты отобрал у меня жену, верно?