Самолет сделал круг над тайгой и теперь снова возвращался ко мне. Мне ясно были видны все четыре его крыла, круглые окна, из которых смотрели, казалось, какие-то люди. В борту самолета открылась вдруг овальная дверь, и из нее прямо в небо вылетела кукла. Странно растопырив руки, вниз головой кукла летела к земле.
«Человек! — понял я. — Живой человек. Его выкинули с самолета!»
Сердце мое сильно стукнуло, я зажмурился, но тут же открыл глаза. Падающий человек вдруг перевернулся в воздухе и замер. Над головой его вздулся светлый купол. Парашют!
Один за другим из самолета выпрыгнули еще двое, и теперь три белых полупрозрачных купола повисли над тайгой.
Первый парашютист быстро приближался к земле. Размахивая лентой, я побежал к тому месту, где он должен был приземлиться. Он падал прямо на две большие разлапистые елки, и я видел, как он дергал парашютные стропы, стараясь отвернуть немного в сторону. Это ему не удалось, он ухнул в колодец между елками, а купол парашюта зацепился за их вершины.
Обеими руками парашютист ухватился за крепкую еловую ветку, подобрался к стволу и обнял его.
Парашютист не видел меня, а я стоял совсем близко, прямо под деревом. Мне слышно было, как он дышит, но я не знал, что сказать.
— Ты чего? — крикнул наконец я. — Зацепился, что ли?
Парашютист перегнулся через ветку, глянул вниз на меня.
— Зацепился, что ли, спрашиваю? — повторил я.
— Разве сам не видишь? Залезай на соседнюю елку. Распутывай.
«Вот это дело! — подумал я. — Ну что ж, полезу».
Мне стало совсем весело, хотелось смеяться и разговаривать с парашютистом, но он молчал, сосредоточенно распутывая парашютные стропы. Я снял ружье, рюкзак и полез на елку.
«Неужели, — думал я, — они прыгнули, чтобы меня спасти? Наверно, поняли, что человек заблудился».
— Ты откуда будешь? — спросил вдруг парашютист.
— С Карабулы. В избушке я там живу на Карабуле. Да вот заблудился.
— Ага, — сказал парашютист и снова занялся стропами.
Наконец парашют отцепился от веток и мягко улегся в траву. Мы спрыгнули на землю.
Парашютист был в удивительном костюме: прошнурованные по шву брюки и рукава, на груди и животе защитные щитки. Лицо у него молодое и симпатичное. В шлеме.
— Слушай, — сказал я, — а зачем вы бросили эту штуку — ленту?
— Это вымпел. Мы смотрим на него сверху и знаем, куда прыгать.
— Понятно, — сказал я и засмеялся. Мне приятно было разговаривать с парашютистом.
— Ладно, — сказал он. — Давай знакомиться. Меня звать Венька.
Он протянул мне руку, я подал ему свою, и вдруг — трах! — он дернул меня за руку, дал подножку, и я оказался на земле.
— Батя! Батя! — закричал он. — Скорей сюда! Я его поймал!!!
Из тайги вышли еще два парашютиста. На них тоже были защитные костюмы, в руках топоры. Они подошли вплотную и молча разглядывали меня.
— Вот он, — сказал Венька, указывая на меня. — Поджигатель. Я поймал его.
«Ну, влип, — думал я. — Это таежные пожарники. Десант. Они думают, что я поджег тайгу».
— С чего ты взял, что он поджег? — спросил десантник постарше, с бородой.
— А чего он около пожара трется? Точно, батя, это он поджигатель.
— Погоди, Венька. Что значит трется? — сказал бородач, как видно, Венькин отец. — Надо разобраться.
— Я блуждаю два дня, — сказал я. — Вижу, люди с неба падают. Обрадовался, а он мне подножку.
И я стал рассказывать, как заблудился, попал в пожар, увидал Веньку и побежал ему помогать.
— Помогал он тебе? — спросил отец.
— Помогал.
— А если б он поджег, с чего бы стал помогать? Он бы деру дал.
— Неизвестно, — сказал Венька. — Может, в нем совесть проснулась.
— Мне интересно, — сказал я, — когда в тебе, Венька, совесть проснется?
Десантники засмеялись.
— Ладно, — сказал бородач. — Ты не сердись на Веньку. Он парень горячий, пионер.
— Что? Что такое? — изумленно переспросил я. — Пионер? Сколько ж тебе лет?
— Сколько надо! — мрачно ответил Венька, как видно, все еще подозревая во мне поджигателя.
Пока мы разговаривали, я совсем забыл про пожар. Здесь, на поляне, он почти не чувствовался. Только пахло горелой листвой, а я-то думал, печеной картошкой.
Самолет сделал новый заход, выбросил еще двух парашютистов, какие-то ящики и тюки, которые тоже опускались вниз на парашютах.
— Ладно, — сказал Венька и вдруг улыбнулся мне. — Вроде бы и правда не поджигатель.
— Поможешь нам? — спросил Венькин отец.