У самого бунгало Снук с ключом в руке чуть опередил группу, но, едва он поднялся на порог, дверь распахнулась, и к ним вышла Пруденс, спокойная, элегантная, всем своим обликом олицетворяющая недоступное другим совершенство. В короткой блузке, подвязанной узлом, она, словно порыв дорогих духов, светлых волос и затянутой в шелк груди, прошелестела мимо Снука навстречу Амброузу. Снедаемый ревностью, Снук увидел, как они поцеловались, но, сохраняя непроницаемый вид, решил оставить увиденное без комментариев.
— Трогательная встреча, — услышал он собственный голос, самовольно нарушивший все стратегические планы рассудка. — Нас не было целых два часа!
В ответ Пруденс только еще крепче прижалась к Амброузу.
— Мне было одиноко, — прошептала она ему. — И я хочу есть. Давай позавтракаем в отеле.
На лице Амброуза отразилось замешательство.
— Я думал остаться здесь, Пру. Слишком много работы.
— А ты не можешь работать в отеле?
— Без Гила не могу. Он у нас теперь гвоздь программы.
— В самом деле? — Пруденс с недоверием взглянула на Снука. — Ну, тогда, может быть…
— Я не рискну поехать в Кисуму в таком виде, — сказал Снук, потрогав свою короткую стрижку «ежиком».
Мерфи, Квиг и Калвер заулыбались.
— Мы поедим позже, — торопливо сказал Амброуз, подталкивая Пруденс к двери. — Кроме того, у нас есть что отметить: мы только что вошли в историю науки. Ты сейчас сама все услышишь…
Продолжая уговаривать Пруденс, он увел ее в гостиную.
Снук прошел на кухню, включил перколатор и ополоснул лицо холодной водой над раковиной. Домашняя обстановка на время вытеснила из его мыслей безнадежно серый Авернус. Вернувшись с чашкой кофе в комнату, он застал всю компанию за обсуждением успешного эксперимента. Калвер и Квиг, развалившись в креслах в самых непринужденных позах, спорили о методах анализа тех нескольких авернианских звуков, что им удалось записать. Мерфи стоял у окна, задумчиво пережевывая резинку и устремив взгляд в сторону шахты.
— Есть кофе и джин, — объявил Снук. — Выбирайте сами.
— Мне ничего, — сказал Амброуз. — Столько всего навалилось, что я, право, не знаю, с чего начать, однако давайте прежде всего прослушаем запись Гила.
Он снял с запястья магнитофон, настроил и вложил его в гнездо усилителя.
— Гил, слушайте внимательно, возможно, это вызовет у вас еще какие-нибудь воспоминания. Мы имеем дело с новой формой общения и совершенно не знаем, как воспользоваться ею наилучшим образом. Мне все еще представляется, что аналого-цифровой модулятор надежнее позволит нам связаться с авернианцами, но с вашей помощью мы сможем изучить их язык за несколько дней вместо того, чтобы тратить на это недели или месяцы.
Он включил воспроизведение, и голос Снука заполнил комнату:
«Покоя глубины тебе волны бегущей…»
Пруденс, сидевшая на подлокотнике, кресла Амброуза, неожиданно прыснула.
— Извините, — сказала она, — но это просто смешно.
Амброуз выключил аппарат и укоризненно взглянул на нее.
— Пожалуйста, Пру… Все происходящее очень для нас важно.
Она закивала и вытерла глаза.
— Я знаю и прошу меня извинить, но, похоже, вы доказали всего лишь то, что авернианцы на самом деле кельты. Глупо.
— Что ты имеешь в виду?
— «Покоя глубины тебе волны бегущей» — это первая строка традиционного кельтского благословения.
— Ты уверена?
— Абсолютно. В колледже моя соседка по комнате прилепила его на дверцу шкафа. «Покоя глубины тебе волны бегущей; Покоя глубины тебе струи воздушной; Покоя глубины…» Когда-то я помнила его наизусть. — Пруденс с вызовом взглянула на Снука.
— Никогда его не слышал, — сказал он.
— Непонятно… — Амброуз пристально посмотрел на него. — Хотя я могу предположить, что на самом деле вы когда-то очень давно слышали эти слова, и они отложились в вашем подсознании.
— Ну и что? Я же сказал, что мы с Феллетом не разговаривали. Я просто воспринимал его мысли, и вот в таком виде ко мне пришла первая.
— Удивительное совпадение фраз, но, очевидно, этому есть какое-то объяснение.
— Я могу предложить его прямо сейчас, — сказала Пруденс. — Мистер Снук остался без работы, и, будучи человеком изобретательным, он тут же нашел себе новое занятие.
Амброуз покачал головой.
— Ты несправедлива, Пру.
— Может быть, но ты же ученый, Бойс. Где подлинные доказательства, что этот замечательный телепатический контакт не выдумка мистера Снука?