Об этой дерзкой высадке было вынуждено сообщить даже берлинское радио.
Операцией руководили два друга — командир отряда капитан В. Топчиев и батальонный комиссар У. Латышев. Оба были награждены орденами Красной Звезды.
Это была разведка боем. Пролог.
В новом десанте было 740 человек. Представители 17 наций и народностей страны. Главная ударная сила — батальон морской пехоты. 533 пехотинца под командованием капитан-лейтенанта Г. Бузинова. Далее 60 разведчиков штаба флота во главе со знакомым нам капитаном В. Топчиевым. Две оперативно-чекистские группы. Партийные и советские работники, среди них — недавний председатель Евпаторийского горисполкома Я. Цыпкин, он возвращался в родной город, чтобы снова возглавить там Советскую власть.
В составе десанта было немало евпаторийцев: начальник горотдела НКВД С. Иванов, начальник милиции П. Березкин, милиционеры горотдела С. Горчаков, А. Кисляк, Е. Кудинчиков, А. Андриуца, П. Пузик и т. д. Эти люди знали все дворы и переулки, они могли пройти по городу с закрытыми глазами.
Евпаторийцем был и командир высадки капитан 2 ранга Николай Васильевич Буслаев. Здесь он родился, вырос, здесь вместе со старшим братом Иваном сумел закончить мужскую гимназию (годовая плата за обучение стоила их отцу, столяру, четырехмесячного заработка). Потом пути братьев разошлись. Когда старший станет главврачом и ведущим хирургом евпаторийской больницы, когда земляки будут избирать его, заслуженного врача республики, депутатом городского Совета, младшего уже давным-давно не будет на свете.
Моряков собрали вместе всего за несколько дней до выхода в море. На случай неожиданной бомбежки их развели, разместили в двух бухтах, главные силы — в Стрелецкой, а часть десанта — в Казачьей. В эти короткие дни они усиленно готовились: стреляли из автоматов, пулеметов, метали гранаты, уходили в море и, возвращаясь, «брали штурмом» собственные казармы, в которых жили. Вид у всех был бравый — кроме гранат и автоматов, на ремнях были подвешены ножи. Народ действительно лихой, многие уже прошли огонь и воду под Одессой и Севастополем.
«Веселый вид, полное спокойствие. Сильное впечатление произвели на меня эти люди»,— вспоминает моряков в своих послевоенных записях командир сторожевого катера С. Флейшер (члены экипажей кораблей на берег не высаживались).
Когда и куда предстоит идти — об этом знали лишь командиры. Вначале высадка планировалась в ночь на 3 января. Но помешал шторм. Море подарило им два дня жизни.
Из письма командира высадки Н. Буслаева 1 января 1942 года:
«Дорогая моя роднуля! Поздравляю тебя с Новым годом — желаю счастья и скорейшей победы над врагом. Я встречал Новый год в условиях военных, для нас устроили приличный ужин. Я, Кируся, выпил за твое здоровье».
Из письма комиссара А. Бойко:
«Следа не оставим от этой паршивой нечисти. Ксеня, я жив и здоров, да другого ничего и быть не может».
…Они погибнут так скоро, что когда эти письма возьмут в руки жены и дети, строки еще не успеют остыть, еще будут дышать.
4 января корабли принимали на борт вооруженных десантников, на буксир было погружено 3 танкетки и 3 противотанковые пушки.
Было 23 часа, когда базовый тральщик Т-405 «Взрыватель» (командир — капитан-лейтенант В. Трясцын), буксир «СП-14» (капитан — И. Сапега) и семь сторожевых катеров вышли на внешний рейд Севастополя.
«Даем полный ход. Идем без огней, море спокойное, слабый норд-ост. Воздух холодный… Справа — осажденный Севастополь, только глухое эхо артиллерийской стрельбы. Временами над городом огненное зарево». (С. Флейшер, командир сторожевого катера «081»).
Слева тянулось минное поле, справа — берег, занятый врагом.
«Вахта вела наблюдение по своим секторам, из приоткрытых люков высовывались потные лица мотористов подышать свежим воздухом». (А. Федотов, гидроакустик).
Уже в море, когда было пройдено полпути, десантникам сообщили о том, куда они идут и с какой целью. На карте показали путь продвижения, объяснили задачи для каждого взвода, отделения. Сообщили о положении на фронте, о роли десанта в судьбе Севастополя и Крыма.
«Нам объявили, что наша задача продержаться, пока не придет подкрепление, пленных не брать. Сказали, что в Евпатории немец нас не ждет, так что высадка будет спокойная». (X. Ровенский, сапер).
«Нам дали белые маскхалаты, так как сообщили, что в Евпатории выпал снег. Но когда подошли, то оказалось вокруг все черное — и море, и ночь, и катер… Так что маскхалаты почти все поснимали». (В. Щелыкальнов, пулеметчик).