И. Сачук, рулевой буксира «СП-14»: «Капитан буксира Иван Мартынович Сапега не сходил с капитанского мостика. И когда нас атаковали на бреющем полете, он был убит. (Заметьте, как выходят из строя командиры: Буслаев — на «Взрывателе», Чулков — на катере, Сапега — на буксире. На море — не на суше, здесь командир на виду.) Появилась пробоина ниже ватерлинии, вода пошла в кубрик, буксир потерял управление, возник пожар… Аварийная команда под командованием старшего механика Григорьева ликвидировала все ЧП, ребята работали на открытой палубе при сильной качке, под градом осколков. Осколки изрешетили всю надстройку, выбиты все стекла в ходовой рубке. В малых промежутках между налетами мы грелись у своих пушек, они были так нагреты, что на них обгорела краска, и от них шел жар, как от хорошей печки».
В таких условиях экипажи кораблей продолжали поддерживать огнем десантников, принимали с берега раненых и перевозили их на тральщик «Взрыватель». Сюда, на тральщик, возвращался, пробираясь городскими улочками, и тяжелораненый командир роты Шевченко (помните, у него в сапоге «чавкала кровь» и было перебито плечо).
«По дороге к причалу я наткнулся на трех фашистов, у меня оставалось только два патрона. Мне удалось подстрелить двоих, третий — офицер вытащил пистолет, но я, перехватив наган в левую, здоровую руку, ударил офицера рукояткой в лицо и бросился в калитку. Немец также рассек мне бровь».
На причале обессилевший Шевченко случайно встретил друга, старшего помощника капитана буксира «СП-14» Анатолия Иванчука (на этом буксире они вместе шли сюда, в Евпаторию), и тот, к счастью, перехватил его, взял с собой.
Головной корабль, флагман «Взрыватель», вернуться в Севастополь не смог. На нем гитлеровцы сосредоточили главное внимание. Командир корабля Виктор Герасимович Трясцын — опытный моряк, награжденный за оборону Одессы орденом Красного Знамени,— не сходил с мостика. Маневрировать большому кораблю было куда сложнее, чем катерам.
В 14 часов Трясцын донес по радио о тяжелом повреждении корабля, просил прислать боеприпасы для 100-мм пушки.
С. Флейшер: «Временами кажется, что тральщик уже погиб, так как бомбы поднимают рядом с ним сплошную стену воды».
Севастополь не разрешает кораблям вернуться, приказывает по-прежнему поддерживать десантников огнем. Но уже корабли полуразбиты, уже на исходе горючее. Лишенный возможности стать на якорь, с поврежденным корпусом и бездействующими рулями, тральщик выбросило на мель. Откачивать воду было уже нечем, остановились насосы, заглохли машины. Катера кружились возле него, но подойти из-за мелководья не могли.
Когда, наконец, буксир «СП-14» получил разрешение вернуться в Севастополь, Иванчук поднялся на мостик вместе с тяжелораненым другом Шевченко, и вдвоем они повели корабль — не зная фарватеров, через минные поля, в сильный шторм. По дороге с единственной уцелевшей пушкой вступили в бой с береговой батареей немцев. На рассвете изуродованный, обгоревший буксир, с водой в кубриках и в машинном отделении, чудом державшийся на воде, вошел в Стрелецкую бухту Севастополя.
Позже отправились обратно на базу катера.
Когда флагман «Взрыватель», до отказа заполненный ранеными, выбросило на мель, в живых оставалось меньше трети экипажа, около 30 человек. Кончились боезапасы у единственного уцелевшего носового орудия.
В ночь на 6 января в Севастополе была получена последняя радиограмма:
«Спасите команду и корабль, с рассветом будет поздно».
На помощь были отправлены два сторожевых катера «091» и «0101». Два катера — две капли в море. Один был подбит на траверзе Качи и вернулся на базу, а другой, не дойдя несколько кабельтовых до тральщика, был подбит артиллерийским огнем и затонул.
Несколько раз фашисты на берегу предлагали сдаться, моряки отвечали автоматными очередями. Погибли полковой комиссар Бойко, штурман лейтенант Усов, артиллерист лейтенант Злотников, штурман дивизиона старший лейтенант Маркович.
Чтобы не сдаться в плен, капитан-лейтенант Трясцын приказал взорвать тральщик. Но погибнуть всем вместо не удалось: не нашли боеприпасов.
И. Плахута, трюмный машинист: «На берегу собралось много немцев. И тогда наш комиссар Болотин собрал матросов на последний бой. Мы начали вести огонь из винтовок через иллюминаторы. Некоторые моряки выскакивали на палубу и бросали гранаты. Они гибли от огня немецких пулеметов. Наш командир Трясцын, простившись с матросами, бросил себе под ноги гранату».