Подводная война — врага в лицо не знать, а после собственной гибели — раствориться: ни холма, ни куста; родным — ни присесть, ни былинку потрогать.
В том, что «С-13» во всех схватках победила, выжила, — заслуга каждого из экипажа, но в первую очередь — командира, в закрытом от мира маленьком пространстве он — бог, царь и воинский начальник. Все решает его искусство, если хотите — талант.
На «С-13» было два командира. Вначале — Петр Петрович Маланченко. За уставные провинности его разжаловали, отправили солдатом в штрафной батальон.
С апреля 1943 года и до конца войны подводной лодкой командовал Александр Иванович Маринеско. За уставные провинности был резко понижен в звании и уволен из флота.
Потом, позже обоим звание вернули.
Странное повторение судеб, чего больше здесь — случайности, закономерности? Где вина, а где беда?
Схожи оказались командирские судьбы, а развязка — разная.
Маланченко после войны преподавал в военном училище.
Маринеско доживал в забвении и умер — в бедности.
В середине семидесятых годов белорусскому парню из шахтерской семьи Валерию Приходько выпало служить на флоте в Лиепае. И хотя к этому времени даже старослужащие офицеры знали о войне лишь понаслышке, легенды о Маринеско заполняли все побережье. Из разноречивых сведений Приходько понял главное — характер: этот человек ничего не боялся — ни в море, ни на суше. Но если в море был расчетлив и хитер, то на берегу не знал порою ни умеренности, ни осторожности. Талант имел — от бога. Поразило невероятное: Маринеско, вначале на «Малютке», а потом на «С-13», потопил почти восьмую часть того, что за всю войну все остальные подводники Балтики.
И понял другое: выдающаяся личность — в немилости.
После демобилизации Приходько поступил на отделение скульптуры театрально-художественного института в Москве. На третьем году учебы задали тему курсовой: скульптурный портрет великого человека. Кто-то выбрал Ван Гога, кто-то — Янку Купалу, а Валерий — Маринеско. Он связался с родными и друзьями командира, с членами экипажа «С-13», с видными флотоводцами, ознакомился с архивами — побывал в Ленинграде, Одессе, Москве, Лиепае, Калининграде, все за свой счет.
На последнем курсе ему утвердили тему дипломной работы. Зам. начальника Центрального военно-морского музея в Ленинграде согласился приобрести памятник: «Купим».— «Будет ли он выставлен в экспозиции?» — спросил Приходько.— «Нет, в запаснике»,— «Я вам подарю, бесплатно».— «Нет, выставляем только Героев». Приходько отправил фотографии эскиза в Совет ветеранов-подводников, те разослали снимки в Одессу, где родился Маринеско, в Кронштадт и Лиепаю, где он служил. Из Кронштадта уведомили, что памятник не нужен. Из Одессы не ответили. Из Лиепаи офицер, политработник в/ч В. Иванов, сообщил, что им нужен лишь небольшой бюст Маринеско, чтобы вручать как приз «мастеру торпедной атаки». Это обнадежило.
Валерий поехал в Лиепаю и получил согласие на памятный знак. По существу — памятник. Высота — около трех метров. Командир «С-13» стоит у перископа, мы, зрители, у него за спиной, как бы среди экипажа, командир обернулся к нам, чтобы сказать: «Есть цель!» Похож.
Приходько поделился радостью с Михаилом Филипповичем Вайнштейном, бывшим дивизионным механиком, близким другом Маринеско.
И получил ответное письмо: «Ничего у Вас не выйдет…»
Александр Иванович Маринеско родился в 1913 году. Мать — украинка, отец — румын (в 1893 году избил офицера, из карцера бежал, переплыл Дунай и оказался в России). Плавать начал учеником матроса с тринадцати лет. А еще через тринадцать стал командиром подводной лодки «М-96» — «Малютки».
Судьбе было угодно так распорядиться, что в эту же пору, чуть пораньше, в Гамбурге был торжественно спущен на воду «Вильгельм Густлов» — «непотопляемый» девятипалубный чудо-корабль, последнее слово техники, для отдыха элиты рейха. Два театра, танцплощадки, бассейн, гимнастический зал, рестораны, кафе с зимним садом и искусственным климатом. Личные апартаменты Гитлера. Длина — более 200 метров, запас топлива — до Иокогамы: полсвета — без заправки. Гитлер лично «крестил» корабль и на банкете поднял тост: «За великую Германию». В войну «Густлов» стал учебной базой высшей школы подводников.
Семь лет спустя пути Маринеско и непотопляемого красавца пересеклись… Даже среди некоторых профессионалов бытует мнение: Маринеско повезло. Доказать, что это не так, что он сам шел к подвигу, — нетрудно.