Представляю, сколько сил отняла у писателя публикация повести, если он не смог сказать даже о том, что Маринеско представлялся когда-то к званию Героя.
Конечно, писатель уходил из жизни с чувством исполненного долга. Он, вероятно, верил, что теперь, когда, наконец, вышла в свет правда, имя Маринеско невозможно будет ни замолчать, ни опорочить.
Жизнь, однако, шла своим чередом.
Через два года, в 1985-м, Совет ветеранов-подводников ходатайствовал о присвоении звания Героя не только Маринеско, но и Матиясевичу, командиру лодки «Лембит». Отказали обоим. А вскоре в Лениздате вышло второе издание книги Матиясевича, в ней оказались новые вставки. Ветераны увидели и не поверили глазам. Вот что говорилось о Маринеско, о «С-13»: «Потопление «Вильгельма Густлова» и «Генерала фон Штойбена» с большим количеством гитлеровцев на борту в то время уже не могло сказаться и не сказалось на ходе военных действий ни на суше, ни на море…» На другой странице: «Потеря такого большого количества подводников… решающего значения для подводного флота (Германии. — Авт.) уже не имела в связи с тем, что запланированного вступления в строй новых подводных лодок, для которых готовились эти кадры, не произошло».
Морской офицер отодвинул в сторону морского офицера. Подводник — подводника. Живой — мертвого.
Не знаю, ближе ли стал живой к высокому званию.
А. Буль, зав. сектором музея военно-морского флота:
— Железа у немцев было предостаточно, подводных лодок то есть. А вот экипажей не хватало. Они в ту пору даже летчиков переучивали на подводников.
Совет ветеранов Балтийского флота собрался, чтобы обсудить второе, «дополненное» издание книги. Матиясевич на обсуждение не пришел.
Ветераны обратились к редактору книги. Ответ был вполне в духе времени: «Гласность! Автор имел право…»
«Гласность, — пытались объяснить ветераны, — это возможность говорить правду, а не возможность лгать».
Как видим, история с памятником — продолжение прижизненной и посмертной судьбы. Что памятник — надо рвать, разорвать весь порочный круг. Есть лишь одно средство — единственный акт, единственная справедливость, которая сразу может поставить все на свое место, оградит героя от посмертных гонений и несправедливостей. Этот акт — признать, наконец, героя — Героем.
«Александру Маринеско как будто на роду написано потрясти своих сограждан дважды: величием подвига во имя Отечества и обнажением постыдной неблагодарности, свойственной нравам того же Отечества. Сорок три года народная молва носит и чтит его имя среди других достойнейших имен и не может одолеть сил, противостоящих официальному признанию, официальной награде героя, неоспоримо им заслуженной. Парадокс этот показывает, каково реальное соотношение гласности и ханжества в нашем таинственном механизме. На моей памяти нет ни единого случая — ни одного! — когда бы, например, мнение писательской общественности в поддержку или против какой-либо предполагаемой наградной акции было бы принято во внимание. Так, делегаты последнего Всесоюзного писательского съезда дружными аплодисментами поддержали оратора, помянувшего прекрасную повесть Александра Крона и в этой связи поднявшего от имени съезда вопрос о присвоении А. И. Маринеско звания Героя Советского Союза… Увы.
Хочу напомнить: награжденное мужество рождает отважных. А в данном случае справедливость, если она восторжествует, скажет всем: гласность наступает. Нынче в таком ободрении очень большая нужда. Артем Анфиногенов».
Письмо от главного редактора журнала «Новый мир»:
«До глубины души тронут Вашим очерком «Памятник», редко это бывает в нашей жизни, но — бывает.
Спасибо, спасибо.
Ваш С. Залыгин.
Р. S. Если мы вместе поднимем вопрос о присвоении Маринеско звания Героя посмертно?»
Требование присвоить Маринеско звание Героя прислал в редакцию коллектив Ленинградского института авиаприборостроения. Подписей в письме — 291. Прислали письмо офицеры-подводники, собравшиеся вместе по случаю 25-летия окончания Высшего военно-морского училища им. Дзержинского. 100 подписей.
Ленинградские следопыты из школы № 189 изготовили огромный плакат, на нем — портрет Маринеско, перечисление его заслуг, вырезка из «Известий» и требование-обращение наградить подводника Золотой Звездой. Они пришли к Казанскому собору и, чтобы не мешать другим, встали сбоку. К детям потянулись люди, стали ставить подписи под обращением. Подошел мужчина в костюме, галстуке, попросил их перейти с края — в центр. «Нас оттуда выгонят!» — «Не выгонят — не выгонят».— «А вы кто?» — «Я секретарь райкома партии Куйбышевского района, и я уже свою подпись поставил».