Журналист приехал заступиться: учителя травили. Как раз в день приезда местная газета писала о Топорове: «Барин, который не может забыть старого. Хитрый классовый враг, умело окопавшийся и неустанно подтачивающий нашу работу. Одиночка-реакционер. Ожегся на открытой борьбе, теперь ведет ее исподтишка…»
Фельетон Абрама Аграновского был опубликован в «Известиях» в годовщину революции — 7 ноября 1928 года.
«Творить революцию в окружении головотяпов чертовски трудно,— писал журналист,— потому что героев окружают завистники, потому что невежество и бюрократизм не терпят ничего смелого, революционного, живого».
И до фельетона, и потом журналист упрямо боролся за судьбу учителя. Эта история стала семейным преданием Аграновских.
Треть века спустя взлетел наш второй космонавт — Герман Степанович Титов, и уже Аграновский-младший отправился к Степану Титову, отцу космонавта, которого учил когда-то Топоров и с которым они вместе играли дуэтом на скрипках. Поднял старые документы: «Чтением, тоскливыми скрипичными мелодиями Чайковского и Римского-Корсакова учитель Топоров расслабляет революционную волю трудящихся и отвлекает их от текущих политических задач…»
Встретился Анатолий и с клеветником. Старик был удивлен, что Топоров еще жив. Высказал обиду: «…Статейкой вашей вы, товарищ Аграновский, нам, старым борцам, плюнули в душу».
Очерк, который достался ему как бы в наследство, Аграновский-сын закончил так:
«Меня часто путали с отцом, который был мне учителем и самым большим другом, но никогда еще, пожалуй, я не ощущал с такой ясностью, что стал продолжателем дела отца!
— Вы знаете, статью о Топорове писал не я, — сказал я этому человеку.— Статью писал мой отец… Но я написал бы то же самое».
А с Топоровым они подружились. Старый учитель приезжал в Москву, гостил у Аграновских.
— Маленький такой, сухонький,— рассказывает Галина Федоровна.— В первый день — не заметил, прошел у нас через стеклянную дверь, как Христос по воде, даже не поцарапался. Собираем осколки, он ругается: какой дурак придумал стекла внизу. Хотите, чтоб светло, наверху стеклите, свет должен сверху идти…
Топоров прислал однажды рукопись — размышления о собственной жизни. Анатолий Абрамович редактировал ее больше полугода. Потом стал «пробивать» рукопись в издательстве. Это стоило многих сил. Книга вышла под названием: «Я — учитель». Благодарный старик прислал Аграновским часть гонорара. Когда перевод вернулся обратно, смущенный Топоров прислал письмо: «Извините старика, не нашел ничего лучше…»
Много минуло времени. Читатели давно уже не путают Аграновских. Они знают, помнят, чтят и отца, и сына. Когда скончался Анатолий Абрамович, в «Известия» пришло множество писем и телеграмм.
«Мне кажется, что это от меня лично ушел из жизни родной, очень близкий человек. Мы, читатели, вместе с вами, известинцами, будем хранить добрую память о прекрасном журналисте, писателе и чудесном человеке. Он прожил прекрасную жизнь, эстафету, взятую из рук отца, пронес блистательно, честно. Он был достоин отца… Если доживу до зимы, то будет ровно 60 лет, как я читаю «Известия». В. Клименкова, г. Киев».
«Дорогие известинцы, позвольте вместе с Вами разделить печаль… Пусть будет земля пухом для отца и сына Аграновских. Н. Бажанов, г. Москва».
Вот — телеграмма: «Потрясен вестью о кончине виднейшего писателя, моего неизменного друга, мудрого наставника, благодетеля Анатолия Абрамовича, неутешно скорблю».
Кто же назвал его «мудрым наставником»? Андриан Топоров, который был старше, чем старший Аграновский. Да, жив старый просветитель, он пережил два поколения журналистов.
Может быть, он и не знает, что Аграновский-старший, уберегший его от худшей участи, себя от той же клеветы не уберег. В 1937-м пятнадцатилетний Толя остался вдвоем с младшим братом. В 1942 году Абрам Давыдович Аграновский был полностью реабилитирован и восстановлен в партии.
Журналистика — не чистописание. Журналист отдает читателям не строки — самого себя, по частице, по крупице — себя, каждый раз — себя. Я говорю, конечно, о честном таланте.
Станислав Кондрашов, политический обозреватель «Известий»: «Анатолий Аграновский был верен кредо публициста, сформулированному им самим,— будить общественную мысль. Для этого надо иметь мысль собственную — и обостренное чувство гражданской ответственности за все, происходящее вокруг. Помимо мысли, публицисту нужны еще и бойцовские качества. Ими в превосходной степени обладал Анатолий Аграновский».