— Дети перестали понимать простые вещи. Смотрят военный фильм, герой гибнет, а они спорят, кто делал трюк — артист или каскадер. Пустота какая-то. Я решила приблизить нашу историю. Одно дело — кино, другое — своя школа, приходят и видят: из одного только села Тетрино только Елисеевых погибло восемнадцать человек, из Оленицы — тринадцать Кожиных, из Кашкаранцев — шестнадцать Дворниковых. Это вековые поморские фамилии. Дворниковы, например,— с пятнадцатого века, чиновник там управлял от царского двора. Главное — школьники сами же ищут, ходим вместе по деревням. Там, где нет сельских Советов, там ветераны от руки заверяют: погибли…
Кузомень — не вернулось с войны 58 человек, Умба — 276…
Юлия Сергеевна знакомит со стендами, фотографиями.
— Это Сергей Колыбин, летчик. Жил в Умбе. Единственный, кто повторил подвиг Гастелло и остался жив. Самолет загорелся, он открыл кабину и приготовился прыгать с парашютом, но увидел внизу скопление вражеской техники. После взрыва летчика отбросило в поле. Там его, беспамятного, подобрали наши военнопленные. Достоин был звания Героя, безусловно. Но наградили орденом Ленина и вручили только в 1965 году. Видимо, из-за плена. А это Панкратов Николай Родионович — терчанин, из Кашкаранцев, прошел путь от солдата до генерала. А это…
Не в отдельных героях и генералах дело, исход войны решали массы, народ, всеобщая верность.
Главная гордость, конечно, школа. Единственная до войны — 1-я средняя.
— Мы собираем письма школьников с фронта. Будем читать их вслух под «Реквием».
Юлия Сергеевна достает драгоценную папку. Вот, например, от Алексея Лодкина. Закончил школу в 1941 году, выпускной вечер был как раз 22 июня. А через два дня Алексей переступил порог Ленинградского военно-инженерного училища.
«Здравствуйте, дорогие родители! Живу хорошо. Нахожусь жив, здоров, чего и Вам желаю. Еще сообщаю, что со мной вместе находится Симка Мокеев, который в Умбе работал на лесокатке. Встретил я его совершенно неожиданно. Пришел в расположение их, смотрю и думаю, где же я его видал…» Число не поставлено.
«Здравствуйте, дорогие родители, отец Иван Алексеевич и мать Елизавета Егоровна. Шлю я Вам свой горячий фронтовой привет. Вы знаете Мокеева Симку, он был вместе со мной, его вчера ранило. В предыдущем письме я Вам писал, что я Вам послал денег 750 р. и буду высылать ежемесячно. Обо мне прошу не беспокоиться. По-прежнему нахожусь жив и здоров. Все будет в порядке… 5.08.43 г.»
«…Не беспокойтесь и ждите — скоро приеду к Вам. Ищите только невесту. 23.01.44».
«Получил сегодня письмо, писанное мамашей, в котором она так сильно беспокоится. Сообщаю о себе. Что 22 сентября 43 г. меня ранило в правую ногу, в самой верхней ее части. Из-за этого я Вам долго и не писал… Пока снова нахожусь жив и здоров». Даты нет.
…Реквием — колыбельная для мертвых. Может быть, на этом письме и отзвучит последний аккорд.
«Лодкиным. 20 июня 1944 г.
Здравствуйте, родители бывшего офицера нашей части Лодкина Алексея Ивановича. Письмо ваше получили, на которое даем ответ. Ваш сын Лодкин Алексей Иванович был тяжело ранен и в трудных боевых условиях его вынесли с поля боя, и врачи-фронтовики прилагали все усилия для спасения его, но раны были тяжелые, и он не выдержал и умер в беспамятном состоянии, так что нельзя было от него услышать ни одного слова. Его похоронили с почестями, как положено!
Мы, красноармейцы, сержанты и офицеры воинской части 51980, крепко мстим немецко-фашистским захватчикам за вашего любимого сына Алексея Ивановича. Парторг в/ч 51980 Н. Евдокимов».
Официальное извещение. Лодкину Ивану Алексеевичу. Из 183-го отдельного медико-санитарного батальона. «Ваш сын… в бою за Советскую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был тяжело ранен и умер от ран 14.05.1944 г. Похоронен Витебская обл. Сироткинский р-н на высоте Доможиловка-Шикулино. У отдельно стоящего дома».
И название-то у района… «сиротею, сиротею, сиротее меня нет».
Уходили не только мальчики. Представьте картину. Лето. Умба. От деревянной пристани отчаливают два переполненных бота, в каждом человек по сорок. Все — девочки, все — выпускницы одной школы, 1-й средней. На берегу, удаляясь, уменьшаясь, остаются родители. Вдоль берега, безнадежно отставая, бежит по осыпающимся камням мужчина, плачет, кричит:
— Лучше я, я вместо тебя!..
Это отец Лены Пузыревой. Его не брали на фронт по возрасту.
Но потом и он ушел. Добровольцем.