А теперь стаж его непрерывной работы — год с небольшим. Орденоносец со стажем бича.
Но кто же написал липовый ответ? Синегубов. Тот самый, который когда-то, будучи районным прокурором, возбудил против Нефедова уголовное дело. Теперь он — заместитель прокурора края.
Новое руководство объединения «Приморсклес», учитывая исключительность ситуации, готово восстановить стаж своему работнику. Генеральный директор Грабовский отправился даже хлопотать в Москву, к министру, однако остается опасение — краевая прокуратура. Сам прокурор вроде бы и не возражает («Я рад буду за Нефедова, если стаж восстановят»), но никаких письменных рекомендаций давать не желает.
Наконец, в-третьих. Каждый должен отвечать за свое дело. Рабочий отвечает за испорченную гайку — рублем, выговором, а то и построже, смотря какая гайка. Здесь же в итоге районный прокурор, как мы знаем, стал замом краевого. Озерчук перешел в краевое управление внутренних дел тоже следователем.
Сам он теперь, спустя годы, свою ретивость объясняет просто и цинично:
— Тогда было постановление пленума Верховного Суда СССР о приписках. А потом еще одно постановление на эту же тему… Короче, была волна, о приписках писали все газеты.
Теперь ясна причина возникновения «дела Нефедова»: высоко всплыть на волне, раскрутив крупное дело.
Опасный человек Озерчук, чрезвычайно опасный, потому что то, что он сделал, преподнес от имени государства.
Семь с половиной лет длилось следствие! 48 томов! Около девяти месяцев заседали два суда! Работа следователей, экспертов-ревизоров, судей, машинисток, вызовы свидетелей — все это обошлось государству в 43 000 рублей! И, наконец, два года семь месяцев и девять дней отсидел в общей сложности в тюрьме невиновный Павел Александрович Нефедов.
…А те первичные документы, те четыреста томов, подтверждавшие невиновность Нефедова, собранные по крупицам и самим Нефедовым, и адвокатом Любарским, и мастерами лесоучастков, оказывается, как удалось выяснить, их краевая прокуратура не уничтожила. Пожалела. Просто один из работников прокуратуры отнес их на пункт приема макулатуры и получил в обмен «Королеву Марго». Остросюжетный роман.
Удобно — от краевой прокуратуры до пункта приема вторсырья один квартал.
А автор анонимки остался неизвестным. Им и не заинтересовались.
1985 г.
Взрыв
Могилевская область, Кировский район, деревня Столпище. 1984 год. 12 октября. Женщины на свекольном поле нашли снаряд. В принципе удивительного мало: после войны в Белоруссии обезвредили более 20 миллионов снарядов, бомб, мин, гранат, то есть каждый день, в среднем — около 1400 боеприпасов.
Удивительно другое, две недели спустя на этом снаряде подорвались дети — Игорь Кульмач, Валерий Акушкевич и Сережа Лютаревич. Девятилетний, восьмилетний, семилетний.
События развивались так.
В. Кретько: «Я нашла предмет коричневого цвета. Наверху его была какая-то пробка. Я ее покручивала в разные стороны. Когда я трясла этот предмет, то пробка стучала о корпус. Я позвала женщин и показала его. Они стали кричать, чтобы я бросила его, т. к. это снаряд. Я делать этого не стала». (Выписка из уголовного дела.)
В этот момент подъехал тракторист Иван Бегун.
— Смотри, какую я ляльку нашла.
Бегун схватил «ляльку» и отнес под яблоню. Сомнений не было: снаряд. Когда загрузили прицеп, он положил находку в кузов, на буряки, и повез в деревню. Там, у магазина, встретил инженера по технике безопасности Леонида Лагойко.
— Леня, снаряд нашли.
Тракторист поехал дальше, а Лагойко, положив снаряд возле магазина, отправился звонить в милицию.
«Я пошел в хозяйственный магазин, но телефон не работал (я слышу, меня — нет). В продовольственном — тоже не работает. Я на велосипеде поехал в контору колхоза и в присутствии работников бухгалтерии позвонил в Кировский РОВД. Телефонограмму принял Петрашевич. Он ответил, что сейчас выедут. Я вернулся к снаряду и стал ждать». (Из уголовного дела.)