Теперь покоя этим людям, видно, не будет до конца дней. «Прочитал статью и сразу вспомнил, как мы с мамой провожали отца, и как он держал меня за руку и говорил: мы скоро вернемся. А может быть, там, в сарае, был мой отец? В. Поваров, село Ближний Хутор, МССР». «Я теперь не сплю, не нахожу себе места и все время плачу. У меня муж, полковник Бойко Иван, пропал без вести, защищая как раз Ростовскую область. М. Бойко, г. Краснодар».
Неизвестность хуже смерти. Погибших по сей день оплакивают, пропавших без вести по сей день ждут. Вопреки времени, рассудку, вопреки здравому смыслу. Письмо из Волгоградской области: «Я, Варвара Евстропиевна Белоножкина, жена советского офицера, осталась с четырьмя детьми. Федя мой пропал без вести. Разве нас таких мало, горемык, ждут: вот откроется калитка, вот стукнет в окошко…».
«Неизвестный» — для страны, для Родины, для истории. А для родных и близких — без вести пропавший.
Полночный гость к соседям постучит,
Сухая половица где-то скрипнет —
И бабушка моя проснется, вскрикнет
И успокоится: дед взял на фронт ключи.
Да, неизвестность хуже смерти. Об этом говорят и те, кто уцелел, выжил, кого дождались.
«Т. Чижевский, г. Ленинград. Шли в бой и старались не думать о смерти, чего действительно боялись мы, так это — забвения, безвестности, горькой безвестности».
«И. Громов. Сумская обл. Я был тяжело ранен. Чудом выжил. Около двадцати наград и знаков доблести. Воевали мы и в придонских степях… Не могу представить себе, что там, в заброшенном сарае, мог оказаться и я…».
Случившееся нетипично — мысль казенная, но верная. По всей стране — мемориалы, обелиски, памятники, не счесть им числа. А по конкретным надгробьям, с именами и датами, можно изучать войну. Как мы были не готовы к вероломству: вот они, братские могилы, у истоков войны. Вот гражданское кладбище, тоже братское, — здесь лежат сотни тысяч: город окружили, морили голодом. Хотите узнать характер людей? Вот у тех же западных границ могилы конца сорок первого года, когда враг был уже в глубине России. Где и как сражалась такая-то часть, где и как показали себя партизаны — в лесах, в горах, в болотах,— обо всем расскажут следы войны. Живая память — на все века.
Возле села Червоный Шахтер Харьковской области школьники обнаружили останки воина, рассказывает в письме бывший фронтовой сержант В. Маркин. Удалось установить личность: донской казак, пулеметчик Василий Алпатов. Торжественно захоронили — митинг, цветы, гимн, салют. Приехали все четверо детей и трое внуков воина. В этом селе ведется регистрация всех родственников погибших, родные приезжают сюда, на братскую могилу, с 1945-го и по сей день.
Останки «неизвестного» на Дону и донского казака Василия Алпатова на Украине обнаружили в одном и том же году — 1980-м, в одном и том же месяце — июле.
Как знать, может быть, в один и тот же день.
«У нас в Могилеве-Подольском несколько лет назад были обнаружены останки восьми красноармейцев, которые геройски погибли в доте № 112. Когда открыли на этом месте мемориал, то наряду с фамилиями, которые удалось установить, были высечены и другие строки: Рядовой… Сержант… Вот это и значит: «Никто не забыт».
Далее автор письма В. Дзюрак пишет о том, что наши внуки и правнуки придут когда-нибудь сюда, увидят и задумаются: почему рядом со званиями стоят лишь многоточия. Это и будет им, детям XXI века, урок воспитания.
Возможности и время сегодня есть — вернуть, сохранить имя, увековечить. А на войне? Каково было там, тогда?
И тогда павших не оставляли.
«Шел бой, а сзади двигалась машина — полуторка, в которой лежали черенки (палки) с табличкой и сверху звездочка, выкрашенная краской. Солдаты собирали убитых и сразу на табличке писали: кто где погиб, а документы из карманов сдавали в штаб части. Когда начинали нас немцы обстреливать и бомбить, мы все равно погибших зарывали в землю. Не оставляли ни одного убитого. А было нам, девушкам, по 18 лет… А. Смирнова, медсестра, г. Ростов-на-Дону».
Картина не для слабонервных: в атаке следом за пехотой — похоронная команда. На войне как на войне, так чаще всего и было: где падали, там и умирали.
«Мой брат, лейтенант морской пехоты Прокофий Романченко, погиб в разведке 13 декабря 1943 г. Моряк Сергей Босков вынес его тело из вражеского тыла… В. Романченко, г. Умань».