Обелиск Петру I в Кузьминском парке. (Не сохранился). Фото 1912 г.
С другой стороны, характерные черты египетской архитектуры, ее умение обращаться с плоскостью пустых стен, лаконичная простота обелисков и пилонов, столь широко применяющих форму трапеции, наконец, массивность и монументальность колонн — все это, как нельзя более, подошло к принципам и задачам ампирного зодчества. А вслед за тем монументальная [нрзб.] египетской скульптурной фигуры, логически подсказывающей свое ‹опорное› решение как кариатиды, спокойная величавость сфинксов, заманчивая новизна новых колонных решений — все это также не могло не привлечь к себе внимания художников. Правда, в большинстве случаев египетский вариант ампирного зодчества остался бумажной архитектурой, архитектурой проектов и набросков. В альбомах Т. де Томона, этого мастера ампира par excellence* (* преимущественно (франц.).), среди его тончайших штрихов архитектурных ландшафтов нередко попадаются композиции из египетских мотивов — колонн, пирамид, обелисков, скульптуры, утвари. У Пиранези, Томона, в гравюрах, иллюстрирующих увражи, посвященные Египту, находили и другие мастера ампира мотивы для своих сооружений. В русском усадебном строительстве, декоративном убранстве помещичьих дворцов, павильонов и беседок “египетский стиль”, вернее, египетский декоративный вариант ампира не раз находил свое применение. Псевдоегипетские статуи-фигуры украшают наличники одного из залов Останкинского дворца и лестничные сходы в парке Архангельского. Египетские сооружения — оранжерея и пристань — возникли в садах Введенского и Ахтырки. Египетские росписи покрыли стены столовой и буфетной в Архангельском, центрального зала в Померанцевой оранжерее Кузьминок и кое-где еще в других местах. Египетские мотивы в виде обелисков нашли широчайшее применение в излюбленных усадебных монументах и пилонах въездных ворот, египетские фигуры охотно употреблялись в бронзовых изделиях ампира, в канделябрах и других осветительных приборах. Блестящим примером увлечения Египтом является громадное и роскошное surtout de table* (** настольное украшение (франц.).) севрского фарфора в виде модели храма с [нрзб.] и порталами, сохранившееся в Московском музее фарфора.
Египетский домик в Кузьминках интересен тем, что он дает крайне законченный, последовательно проведенный пример "вторых путей" ампирной архитектуры. Его центр отмечает выступ с двумя колоннами пальмовидного характера в антах. Над этим подъездом помещен мезонин с окном в виде трапеции и двумя прелестными декоративными коленопреклоненными фигурками перед ним. С двух сторон выступа гладкие стены с прорезанными в них окнами, стены слегка скошенные, законченные египетским карнизом с выкружкой. В сущности, сменив здесь "восточные" колонны строгими ордерными, окно-трапецию — полуциркульным, сняв фигурки и орнаментацию в виде крылатого ястреба с солнечным диском на фризе, домик лишился бы почти всех наличных “египетских" черт, явившись типично ампирным сооружением.
Быть может, некоторые “египетские” черты сказались и в небольшом здании ризницы около церкви — в наклоне стен конического здания, увенчанного широким карнизом с сухариками и плоским куполом. Эта массивная при всей своей миниатюрности постройка довольно близко соприкасается с мавзолеями Волконских и Орловых в Суханове и Отраде. Законченными образчиками выдержанного ампирного стиля являются еще в Кузьминках здания бани, Пропилеев и пристани. Первое из этих сооружений — небольшой домик под плоским куполом с простыми окнами прекрасных пропорций, украшенный со стороны входа двумя колоннами в антах. Он весь спрятан в зелени разросшихся деревьев и сиреневых кустов, лишь частично выдавая свое присутствие частью стены, купола или карниза.