Не меньший интерес, чем архитектура, представляет парк в Глинках с его регулярными фигурными дорожками, в плане образующими интересные сложные фигуры, в которых можно усмотреть масонские знаки. Схематически планировка этого небольшого французского сада сводится к четырем квадратам в ширину главного дома, разделенным тремя широкими аллеями. Первая аллея лип идет по откосу, как бы продолжая линию кордегардии и павильона; вторая проходит мимо заднего уличного фасада дома, третья отграничивает парк с внутренней стороны. В четырехугольник перед домом вписан многоугольник, состоящий из вековых лип; вместе с пересечением дорожки и основной [нрзб.] аллеи он образует фигуру, близкую к планетному знаку Венеры. Дальний четырехугольник занят квадратным водоемом, по оси которого дальше, уже за парком, стоит церковь. Два других прямоугольника справа от средней аллеи заняты один звездообразным пересечением аллей — другой лужайкой, где, согласно народному поверью, была беседка с самопроизвольно играющей музыкой. Может быть, здесь была поставлена владельцем усадьбы, как известно, видным ученым своего времени, Эолова Арфа[119]. Надо думать, что некогда подстригались эти, теперь высоко выросшие двухсотлетние липы и в стенах зелени белели, как полагается, мраморные статуи. На судьбах парка, так же как и на судьбах дома, отразились превратности исторической жизни Глинок. После смерти Я.В. Брюса усадьба перешла к его племяннику Александру, сыну Романа Вилимовича, в 1745 году женившемуся вторым браком на несчастной невесте Петра II, кнг. Е.А. Долгорукой. При них построены были церковь и небольшая усыпальница неподалеку от нее. Александру Романовичу наследовал его сын граф Яков Александрович (1742—1791), известный московский генерал-губернатор, гроссмейстер масонства при Екатерине II, женатый на гр. П.А. Румянцевой, сестре фельдмаршала Румянцева, наперснице Екатерины II. В это время, в 90-х годах XVIII века, обогатилась усадьба великолепным надгробием работы Мартоса, находящимся в церкви. Единственная дочь и наследница Якова Александровича, графиня Екатерина Яковлевна, вышла замуж за видного масона, главу ложи Астреи[120] Василия Валентиновича Мусин-Пушкина-Брюса, умершего без мужского потомства в 1836 году. Однако усадьба в это время переживала уже период своего упадка. В “Московских ведомостях” этого времени не раз упоминается, например, о продаже лошадей глинковской экономии. Наконец, и сама усадьба попадает в чужие руки. Сначала это купец Усачёв, потом какая-то помещица Колесова, велевшая скромности ради побросать в пруд всех обнаженных Бахусов и Венусов, украшавших дорожки сада. Как сообщает предание, Брюс не дал ей житья в доме, и она переселилась во флигель напротив, надстроив его вторым этажом. После Колесовой усадьба переходит в руки купца Лопатина, построившего здесь громадную фабрику. Сообщают, что оставшиеся мраморные фигуры были при нем употреблены в плотину в качестве бута. Удар молнии в дом, который Лопатин превратил в склад хлопка, произвел в нем опустошительный пожар; и вот, подчиняясь суеверным [родственникам], Лопатин не только отремонтировал его весь — правда, снова в качестве склада, но даже восстановил в нем, как сумел, вышку с часами, конечно, нелепую на “сарае”. Вскоре сгорела и лопатинская фабрика, зияющая сейчас на берегу Вори разломанными стенами своих корпусов. Наконец, накануне революции Глинки купил купец Малинин, так и не успевший прочно в ней обосноваться. Дух Брюса точно витал над усадьбой, карая [вольное] отношение владельцев к ее старине...
Постройки церковной усадьбы хотя и относятся к 40-м годам XVIII века, то есть ко времени несколько более позднему, чем архитектурный ансамбль дома и флигелей, показывают, однако, все тот же барочный стиль с его характерными для Глинок формами и деталями. Небольшая церковь — крестчатая в плане, с окнами в два ряда, стенами, расчлененными пилястрами, с несколько грузным куполом — была сильно испорчена впоследствии пристройкой колокольни и полным внутренним “обновлением”. Любопытные головки ангелов с крылышками помещены здесь на замковых камнях окон, заменив гримасирующие маски в оконных наличниках дома. Небольшое прямоугольное здание усыпальницы разделено также пилястрами, охватывающими дверь посередине стены и окна по ее сторонам. В постройке этой чувствуется уже известная грубость приемов и манеры строителя, старавшегося подражать прекрасным, рядом находящимся образцам. Внутри в усыпальнице по узким стенам ее стоят гробницы Александра Романовича и Екатерины Алексеевны Брюс, два саркофага на постаментах, украшенные богатой рокайльной резьбой по мягкому известняку с обширными надписями на верхних досках. Тут же сложены остатки старого иконостаса церкви — царские врата, резаные в дереве во вкусе барокко, отдельные куски позолоченной резьбы и съеденные сыростью иконы. Нельзя не пожалеть, конечно, что этот иконостас был заменен в церкви другим, рыночным и безвкусным.
119
Эол — бог ветров. Древний музыкальный инструмент, струны настроены в унисон, приводятся в колебание движением воздуха (примеч. ред.).
120
Масонский союз Директориальной Ложи Астреи (1815—1822). Состоял из 25 лож. Был противником феодально-иерархических порядков (примеч. ред.).