Наконец поручик справился с рукавами, но в тот момент один из гайдуков, рассерженный его бранью, конем сбил Тешевского с ног. Разъяренный поручик мгновенно вскочил, вцепился в луку седла и, высоко вскинув ноги, охватил ими шею гайдука. В следующий момент он сбросил обидчика с коня. Тяжело хлопнувшись на землю, гайдук испуганно закрутил придавленной шеей.
Увидев это, один из его товарищей потянул саблю из ножен, но поручик подскочил к упавшему, рванул с него перевязь и уже вооруженным схватил коня угрожавшего ему гайдука за недоуздок. Гайдук зло замахнулся саблей, однако поручик, укрывшись за конской шеей, ловко отбил удар.
Граф, восхищенно следивший за всем этим, внезапно вскочил и громко выкрикнул:
— С коня, Миклош! В позицию! — одновременно он жестом приказал другим гайдукам не вмешиваться.
Миклош послушно спрыгнул с седла и, выставив перед собой саблю, двинулся на Тешевского. В свою очередь, поручик выпустил недоуздок и, выжидая, закружил вокруг готового к нападению противника.
Гайдук сделал выпад первым. Клинки противников на какой-то момент скрестились, и сабля Миклоша неожиданно вырвалась из его руки. Отлетев на добрую сажень, она воткнулась в землю. Огорошенный гайдук растерянно посмотрел на хозяина, но граф уже не обращал на него внимания. Наоборот, он восхищенно зацокал языком и с доброжелательной усмешкой обратился к поручику:
— Назовитесь, пожалуйста…
— Граф Мацей Сеньковский! — поручик отсалютовал саблей. — С кем имею честь?…
— Граф Текели Ференц. Прошу меня извинить…
— Без обид. На вашем месте я поступил бы точно так же…
Старик признательно поклонился, но в его глазах вспыхнуло недоверие, вызванное несоответствием титула со столь непрезентабельным видом и, показывая на Терезу, он спросил:
— А она… Пейзанка?
— Нет, граф, — Ян вплотную подошел к коляске. — Это моя невеста. Имя позвольте пока не называть. Ее родители против нашего брака, и потому мы торопимся в Вену.
— Но граф… В таком виде… — развел руками Текели.
— Что вид… Мы нарочно оделись попроще и ночью должны были переплыть Дунай, но в нашей лодке сломалось весло, а потом и дно оказалось дырявым. В конце концов, лодка вообще пошла ко дну, и мы едва выплыли на берег. К тому же мы так долго болтались на воде, что я, сознаюсь откровенно, не знаю даже, куда нас занесло…
— Ко мне, граф, ко мне… — старик гордо выпрямился. — Я надеюсь, инцидент исчерпан?
— Вы про гайдуков? Пустое! — махнул рукою поручик. — Я их вполне понимаю.
— Ну тогда, тогда… — от нетерпения Текели даже перегнулся в коляске. — Понимаете, граф, я еще в сорок восьмом неплохо владел саблей, но чтобы вот так, мгновенно… Как это вы?
— О, это действительно хитрый прием! Мой отец перенял его у одного из русских казаков. В шестьдесят третьем.
— У казака?… Не может быть! Вы должны показать его мне, граф! И поймите меня правильно, я не требую, я только прошу…
— С превеликим удовольствием! — поручик дружески улыбнулся Текели и, отобрав у гайдуков сразу две сабли, начал показывать. — Видите, граф, здесь вся хитрость в гарде. Клинок должен попасть в этот захват, и его остается только резко повернуть. Кстати, казачьи шашки такого захвата не имеют и к ним применить этот прием нельзя.
— О да, да, я знаю, кто такие казаки… — наверное, Текели вспомнил что-то, поскольку прикрыл веки и начал было мечтательно качать головой, но тут же встряхнулся. — Скажите, граф, чем я могу вам помочь?
— Чем? Только покажите, какая из дорог ведет к станции.
— Да вот эта, граф, — Текели показал рукой на проселок. — Но туда далеко.
— Далеко? — поручик на мгновение задумался и вдруг спросил: — Скажите, граф, а вы не могли б мне продать одного из ваших коней?
— Продать? — удивился Текели. — Но почему одного?
— Дело в том, граф, что я вижу, сколько стоит ваш выезд, а мы будем вынуждены просто бросить коня на станции. Не искать же мне покупателя на перроне…
— Ах молодость, молодость! — старик снова мечтательно зажмурился. — И вы считаете, что граф Текели продаст вам коня? Нет, не продаст. Конечно, я старик, но я все помню и понимаю… И поэтому просто дарю вам двух коней! Надеюсь, ваша невеста сможет удержаться в седле?
— Да, конечно… — девушка, которая успела уже кое-как привести себя в порядок, благодарно улыбнулась графу.