«Никаких компенсаций родственникам…» Стоп. Вопрос исключаем, «…родственникам я выплачивать не буду. Но обещаю всячески поддерживать их претензии к заводу. Несчастье произошло не по нашей вине. Однако я чувствую свою ответственность перед людьми, потерявшими своих отцов, братьев, дочерей, матерей. Они должны получить возмещение. По именно от истинного виновника». Четырнадцать секунд сверх хронометража. Убираем три последние фразы.
Я попытался дозвониться до Общественного телевидения (Пи-би-си) и Солт-Лейк-Сити. Но, видимо, там еще раним утра Редакторы программы видят сны и своих спальнях. Я решил, что лучше сначала поговор и т ь с Фредом.
И тот вечер он был в более или менее сносном состоянии, во всяком случае с ним можно было разговаривать. В палате все еще стоял запах паленого пластика. У свастики не хватало одного крюка, но Фред сказал, что она его и так уберегает. Целый день его никто не облучал. Он впервые по-настоящему бодр.
Я рассказал ему о лагере в Нью-Мексико, умолчал лишь о суровых условиях. Он ответил:
– Мне и там не укрыться от облучения.
– Ты можешь повесить себе маленькую свастику. Идея ему понравилась. Он хотел вырваться из клиники, а куда – не имело значения.
Главный врач отнесся к моей затее гораздо более сдержанно. Он-де не сторонник столь грубых методов. Так можно вконец сломать человека.
– Через два месяца, – заверил он, – Фред и у нас встанет на ноги.
– Что значит «встанет на ноги»? Неужели вы думаете, я смогу жить, зная, что мой сын носится со свастикой?
Ночью я дозвонился до администратора фонда в Прово. Он объяснил, что все места, предусмотренные как весенней, так и осенней программой, уже распределены. Кроме того, лагерь предназначен исключительно для молодых людей, проживающих в Юте. Я сказал, что готов сам оплатить все расходы.
– Об этом не может быть и речи. Молодежь у нас лечится бесплатно. За счет пожертвований.
Я прикинул, сколько мне предстоит заплатить за услуги лондонской клиники в следующие два месяца. И, подумав, предложил американцу пожертвование в сумме 10 000 долларов. Еще столько же пообещал перевести на счет Святых последнего дня, то есть общине мормонов.
В ответ было сказано:
– Я должен узнать у кураторов групп, можно ли изыскать еще одно место. Позвоните мне завтра. Если вопрос будет решен, вашему сыну надлежит через девять дней прибыть в Моаб. Программа стартует там.
Мы прилетели в Моаб – городок на реке Колорадо, к югу от известного национального парка. В аэропорту нас ожидал спортивного вида парень с табличкой, на которой было написано «Фред». Он приветствовал нас с несколько преувеличенной радостью, но производил впечатление симпатичного человека. Звали его Джерг. Он посадил нас в микроавтобус какой-то водно-спортивной фирмы, и мы поехали вдоль Колорадо вверх по течению. Река несла свои светло-коричневые воды, петляя между высокими рыжими скалами, которые местами были как будто вымазаны дегтем. Каньон иногда настолько сужался, что дорога у реки становилась похожей на тропу. Никакого дорожного ограждения не было и в помине. Фред сидел впереди, рядом с водителем. Кондиционер не работал. Несмотря на открытые окна, в машине держалась горячая духота. Джерг заговорил с Фредом – первая попытка установить контакт. Он указал на другой берег.
– Там, за рекой, национальный парк. Надеюсь, после лагеря у тебя будет несколько дней. И мы поездим по этим местам. Тогда удастся заглянуть в каньон-ленд национального парка и подняться на вершину Мертвая Лошадь. Все это здесь рядом. Есть на что посмотреть, ты еще ахнешь.
Фред ничего не ответил. Глядя на него, Джерг засмеялся.
– Я рад, что у нас появился человек из дальних краев. Это будет разнообразить жизнь в лагере. Расскажешь нам о Старом Свете. Я никогда там не был.
Скальная стена, прижимавшая нас к реке, чуть отступила, и Джерг остановил машину.
– Вон там, впереди, бьет источник. Самая чистая пода во всем Божьем мире.
Он вытащил из-под сиденья пластиковую бутылку. К отвесной скале были прислонены два велосипеда. Мы обошли выступ. Из вмурованной в скалу железной трубы текла тонкая струя воды. Рядом на влажном песке лежала велосипедисты, они наслаждались отдыхом. Джерг наполнил бутылку. Мы подставили под струю сначала раскрытые рты, а потом и головы.
Миль через десять каньон стал пошире. Берег в этом месте оброс густым кустарником. Мы подъехали к немудреному кемпингу, все хозяйство которого состояло из двух грубо сколоченных сортиров и врытых в землю труб с поперечинами грилей. Ближе к берегу в окружении деревьев была раскинута большая палатка, перед ней стояло несколько машин. Среди них выделялся пикап, казавшийся горбатым из-за взгроможденных на кузов пяти надувных лодок. Под ногами шуршали песком ящерицы.