На автопилоте она добралась до дома, не переодевшись, рухнула на диван, уткнулась лицом в подушку. Будущее представлялось абсолютно беспросветным. Безжалостный и насквозь лживый человек вмиг разрушил радужные мечты, не оставив камня на камне. Безнадежность, мрак и отчаяние охватили ее.
Вдруг тишину комнаты прорезал телефонный звонок.
— Вас слушают, — глухо сказала Шила, подняв трубку.
— Шила? — донесся сквозь шорох и треск далекий голос. — Это ты?
Сердце ее замерло. Знакомые модуляции вызвали в ней ярость, любовь и ненависть одновременно.
— Шила! Ты меня слышишь?
— Да, — односложно и сухо ответила она. — Чем обязана?
— Дорогая, я чувствую, ты уже видела утреннюю газету? — В голосе Роналда сквозила озабоченность. — Так хочу тебе сказать, что все это неправда!
— Фотография или текст?.. Ни то, ни другое меня не волнует.
Шила с грохотом бросила трубку. Продолжать разговор было выше ее сил. Телефон ожил вновь и прозвонил тридцать раз, прежде чем она ответила.
— Да?
— Шила, не бросай трубку! Клянусь, у тебя нет оснований верить газете больше, чем мне. Между мной и Сарой давно все кончено. Я говорил тебе об этом и повторяю вновь. Если ты думаешь, что я лгу, то заблуждаешься. И духу ее нет близко!
Как бы не так, горько усмехнулась Шила, представив себе, роскошный отель в Нью-Йорке, где в дорогих апартаментах поселилась эта парочка. Надо быть великим актером, чтобы заставить меня поверить в твою искренность.
— Хорошо же! — вдруг взорвался Ирвинг. — Не хочешь разговаривать — не надо! Но в субботу я прилечу и заставлю выслушать меня! — Пошли короткие гудки.
Шила тихо плакала, уговаривая себя собраться с силами. Она слишком много уступала с того момента, как они встретились, и каждый раз совершала ошибку.
— Подлец! — негодующе прошептала Шила, твердо решив впредь не подвергать испытаниям свое изболевшееся сердце.
Благими намерениями устлана дорога в ад. Но Шила забыла об этом.
5
Неделя пролетела быстро, наступила суббота. Сегодня Ирвинг возвращается из Нью-Йорка. Шила не хотела видеть его, вернее боялась самой встречи, поскольку все это время боролась с собственными противоречивыми чувствами.
Стараясь не вспоминать об Ирвинге, она, тем не менее, постоянно анализировала свое внутреннее состояние и все отчетливее понимала, что, будь Тимоти повнимательней, он наверняка заметил бы, как она изменилась, почувствовал бы невидимую преграду, возникшую между ними. Но если Тим и уловил нечто, то не делал даже попытки обсудить это.
— Тим, нам надо поговорить, — решилась Шила, когда субботним утром они лежали на траве в садике позади ее дома и загорали. Было очень жарко. Из транзистора лилась лирическая музыка, из соседнего дома приятно веяло ароматом свежеиспеченного хлеба.
— О чем?
— О нас.
— А что такое? — забеспокоился Тимоти.
— Понимаешь, мне кажется, в наших отношениях что-то нарушилось. Все не так, как было раньше. Чем больше я думаю, тем чаще прихожу к выводу: мы не стали единым целым… Да это и невозможно, если мужчина и женщина до конца не познали друг друга…
— Милая, я люблю тебя по-прежнему. И не жалею, что мы не преступили черту, не испытав временем серьезность наших чувств и намерений.
Она тяжело вздохнула.
— Возможно, это было правильно, а возможно, и нет… — Шила замялась, вспомнив, как страстно жаждала ласк, поцелуев и объятий Роналда. Ничего подобного к своему жениху она никогда не испытывала, но признаться ему в том — значило смертельно оскорбить. — Боюсь, мы оба, как бы поточнее выразиться, перекипели, что ли… Судьбу нельзя долго испытывать, она может и отомстить. Мне иногда страшно за нас.
— Дурочка. — Он покровительственно погладил ее по голове. — У тебя просто нервы разыгрались. Поменьше занимайся самокопанием или, если уж на то пошло, сходи к психоаналитику. Моя мама может порекомендовать…
— Вот пусть она сама к нему и ходит! Утром — в церковь, вечером к психоаналитику, а в промежутках — на кулинарные курсы!
— Да что ты взъелась? — изумился Тимоти. — Она столько сил и средств вкладывает в ремонт дома, чтобы к нашей свадьбе отделать второй этаж.
— А ты уверен, что я захочу жить с ней вместе? — Услышав такое, Тим опешил. — Ты ведь даже не спросил мое мнение, на сей счет. Как же! Миссис Стринг решила: так будет лучше. Для кого, позволь узнать?
— Ты к ней несправедлива! Сама убедишься, когда мы на Рождество поженимся.
Шила усмехнулась.