— Знаю. — Роналд ободряюще похлопал ее по руке. — Ты постарайся не тушеваться, если услышишь нечто нелицеприятное. В крайнем случае, просто посмотри мне в глаза. Я буду счастлив, прийти тебе на помощь, потому что ценю твои творческие способности, профессионализм, придерживаюсь высокого мнения о деловых качествах и прочее… и прочее.
Шила невольно расцвела благодарной улыбкой.
— Я вовсе не пытаюсь тебе польстить, чтобы, так сказать, попробовать наладить личные отношения. Мне, правда, обидно, что ты не принимаешь их всерьез и мучаешь себя и меня. Я не спал сегодня ночь, все перебирал в уме причины, по которым мы оказались в тупике.
— Я тоже, — смутившись, призналась Шила. — Но давай не будем сейчас это обсуждать.
— Действительно, не стоит комкать важный для нас обоих разговор, тем более мы уже приехали.
Машина притормозила на площади, где величественно возвышались пять шпилей-башен на здании ратуши. Оказалось, особняк, который арендовал для своих нужд концерн Ирвинга, расположен совсем рядом.
Швейцар в ливрее поспешил к лимузину, почтительно поклонился.
— Добрый день, мистер Ирвинг, добро пожаловать.
Роналд помог Шиле выбраться из автомобиля, подхватил под локоть и повел к дверям. Когда они вошли в сверкающий мрамором холл, ее поразило скопление темных строгих пиджаков — здесь собрались приветствовать своего шефа исключительно представители мужской половины человечества. Шила пожалела, что надела светлый костюм. Цвет чайной розы ей шел, но все равно в нем одном уже таился некий вызов. Она с благодарностью оперлась на руку Роналда, поднимаясь по широким ступеням лестницы, ведущей на второй этаж в зал заседаний. Там за огромным круглым столом чинно восседали члены Совета директоров.
Не обращая внимания на откровенно удивленные взгляды партнеров по бизнесу, Ирвинг представил свою спутницу.
— Мисс Шила Грейс. Прошу любить и жаловать.
Шила вежливо склонила голову и заняла место, которое указал ей Роналд, — по правую от него руку.
— Надеюсь, вы внимательно ознакомились с рекламной разработкой новой серии часов «Престиж»?.. Поговорим об этом чуть позже, а пока займемся текущими делами и послушаем отчет финансовой группы.
Довольно долго они обсуждали котировки ценных бумаг концерна на биржах Лондона, Нью-Йорка, Токио; перспективы расширения рынка торговли своей продукции; меры по борьбе с конкурентами. То и дело слышалось: «оборотные средства», «инвестиции»…
Даже если бы Шила захотела вникнуть в суть — ничего не получилось бы. Она слушала, но не слышала. Пропустила и момент, когда разговор коснулся непосредственно проекта «Престиж». Включилась лишь потому, что один из выступавших обратился прямо к ней.
— Мисс Грейс добросовестно проработала все аспекты рекламной кампании, но, к сожалению, наши эксперты не признали девиз удачным.
— Вот как? — вопросительно вздернул брови Ирвинг.
— «Мужчина, которому подвластно все, даже время» — звучит, конечно, броско. Но, как бы поточнее выразиться, чтобы не задеть авторское самолюбие… чересчур, пардон, по-дамски. — В зале воцарилась напряженная тишина. — Наши часы рассчитаны на определенного покупателя — поэтому, убежден, — только мужчина, в силу своей психологии, справился бы с данной задачей.
— Я в этом не уверен, — сухо сказал Ирвинг.
И тут Шила не выдержала:
— Я хочу обратить ваше внимание вот на какую деталь: рассчитывать как раз нужно на покупательницу-женщину. Эти часы дорогие, но именно женщина обычно готова потратить любую сумму, чтобы порадовать подарком человека, которого… которого любит…
Шила почувствовала, как под столом Ирвинг осторожно наступил ей на носок туфли.
— Мисс Грейс, я поручаю отныне вести все рекламные дела концерна, — услышала она вдруг слова Роналда. — В ближайшие дни попрошу вас дать ей подробные консультации по всем интересующим ее вопросам. Учитесь работать с женщиной, которая куда тоньше, чем все мы, вместе взятые, разбирается в психологии…
Он обвел всех сидящих за столом взглядом, не допускавшим возражений.
— Если вы дадите мне слово, я займу ваше внимание не более десяти минут. — Шила раскрыла свой портфельчик, но в последнюю минуту решила все-таки обойтись без бумажек. Ей было важно видеть реакцию своих слушателей. Иногда она чувствовала на себе подбадривающий взгляд Роналда, и это придавало ей силы…
Когда, наконец, все кончилось, и они с Ирвингом вернулись в машину, тот обнял ее за плечи и сказал:
— Ты была великолепна! Я знал, что ты уложишь моих надутых индюков на лопатки.