— По тебе видно, — хмыкнула Саша.
Не в силах больше терпеть капризы сына, требующего сладости, тётя Таня звонко шлёпнула Гришу и увела, чтобы поставить в угол. Саша проводила их туманным взглядом, стараясь припомнить, сколько раз сама стояла в углу за то, что не хотела есть кашу.
Когда её мама вышла, Вася робко подняла глаза от тарелки. Воровато оглядевшись, девочка единым духом выпалила:
— Мне страшно, Саша! Я всё время думаю, что тогда вместо тебя!..
— Тш-ш-ш… Ну тише, тише, — погладила Саша её по плечу. — Ничего плохого ведь не случилось, верно? Мой друг меня спас, а до тебя здесь никто не доберётся! Ты видела, каких бугаев дядя Витя привёл?
— А они точно смогут нас защитить? — спросила её Вася, доверчиво глядя в глаза.
— Точно, — пообещала Саша, надеясь, что не врёт сестре. — И хватит тебе реветь, Вася. Твой папа теперь глава семьи — что скажут люди, если его старший ребёнок будет всё время размазывать сопли, средний пакостить, а младший капризничать из-за каши, а?
— Ты права, — пискнула Вася и, утерев слёзы, порывисто поцеловала в щёку. — Не буду больше плакать! А ты, Саша, — самая лучшая сестра на свете!
— Ну всё, подхалимка малая, иди, — отмахнулась от неё смущённая Саша. Вася улыбнулась ей и поскакала прочь из столовой.
В приподнятом настроении Саша закончила завтрак и задумалась, чем бы заняться. Дома развлечений имелось не очень много. Выходом как всегда было подняться к себе и поваляться в кровати, плавая по просторам Интернета или даже включив сериал. Обычно на их просмотры у Саши не находилось времени, но сейчас…
Телефон в кармане завибрировал, и Саша выудила его.
Жива?
Женя, 9:15
Конечно.
Если меня наши уроки полётов не убили — не возьмёт ничто!
Алекса, 9:16
Кроме ухода за существами, разве что…
Женя, 9:17
Да ну тебя!
У меня гены!
Гены плохих отношений с лошадьми!
Вот!
Алекса, 9:19
Гены — идеальная отмазка.
Женя, 9:20
Именно!
Чем занят?
Алекса, 9:21
Твоя ставка?
Женя, 9:21
Хм…
Взламываешь архивы КГБ?
Алекса, 9:22
Нет, конечно же, тормоз.
Это слишком скучно ;)
Женя, 9:23
Хаха!
Ну тогда я не знаю!
Пишешь что-то?
Алекса, 9:24
Угу. Творюм-с.
Женя, 9:25
Ну творим-с, радость моя!
Как только мне можно будет, надо встретиться.
Алекса, 9:27
Так ведь интересней, когда неможно…
Женя, 9:28
Не, мать, меня на костре сожгут, если я из дома выйду :(
Алекса, 9:29
А зачем тебе выходить?
У меня тоже летучий порох есть)
Женя, 9:30
Точно!
Всегда забываю, как там у вас на Колыме ;)
Я спрошу у родителей.
Алекса, 9:32
Ок. Жду.
Женя, 9:33
Улыбнувшись, Саша отхлебнула кофе. Встреча с Женей поможет развеяться — это к бабке не ходи! Женя Урусова была в их классе самой клёвой девчонкой, по крайней мере на взгляд Саши. Из обычной магловской семьи, Женя интересовалась магией постольку поскольку — её душе куда ближе было IT, и сейчас девушка училась на первом курсе магловского университета по любимой специальности. Многие одноклассники и учителя в Колдовстворце крутили пальцами у висков, когда узнавали о её увлечении. Плевав на их мнение, Женя следовала за мечтой.
— Чего лыбу давишь? — полюбопытствовал Петя, ввалившись в столовую. Он выглядел сонным и помятым — наверняка опять играл всю ночь напролёт, пользуясь тем, что родителям сейчас не до слежки за его режимом.
— А что, законом запрещено? — огрызнулась Саша, допивая кофе.
— Я бы на твоём месте так не лыбился, — заявил Петя, усаживаясь и требуя у домовиков завтрак. При виде каши он поморщился, но взялся за ложку. — Таких ты дел наворотила, сестрица! Я вообще удивлён, что тебя под замок не посадили.
— Эй-ей, полегче на поворотах, — предупредила Саша, и ложка, повинуясь её магии, вырвалась из руки Пети и стукнула его по лбу.
— Ну вот, теперь ты ещё и рукоприкладничаешь! — возмутился брат, потирая ушиб.
— И что ты сделаешь? Маме побежишь жаловаться?
— Вот ещё, — хмыкнул Петя и таки поймал пытавшуюся увернуться от него ложку. — Я просто буду вести себя, как ответственный взрослый, а не как ты.
— Ишь ты, какие мы взрослые, Пётр Владиславович! — усмехнулась Саша.
— Уж повзрослее некоторых будем! — гордо сообщил Петя. — Мы, в отличие от кхм-кхм, не сбегаем из дома на свиданки и не попадаем в плен к дедушкиным врагам.
— Это был не плен, дурья твоя башка! — вспыхнула Саша. — Макс меня…
— Ой, да, давай, защищай своего «лыцаля песяльного облаза»! — прошепелявил Петя и стукнул ложкой по столу.
— Помолчал бы!
— А то что? Ты опять меня побьёшь? Или позовёшь своего «лыцаля»? Я слышал, он того мужика — в ошмётки…
— Закрой рот! — рявкнула Саша и так резко вскочила с места, что стул с грохотом завалился на спинку. Саша почувствовала, как магия искрами молнии перекатывается по её коже и волосам. Как же ей хотелось приструнить этого мелкого!..
— Правильно, шибани меня! — весело посоветовал Петя. — Тогда совсем как твой суженый будешь!
От его слов у Саши отнялся язык. Махнув рукой — магия нашла выход в уничтожении стула, — девушка вылетела из столовой и бросилась по коридорам поместья, не разбирая дороги. Единственно ей хотелось оказаться как можно дальше от брата.
Как он смел осуждать её?! Не её, Саши, выбором, было попасть в засаду! Да, она сглупила, улизнув из дома, но…
— Не до конца же жизни меня этим попрекать?.. — пробормотала Саша, останавливаясь и прижимаясь лбом к косяку двери. Безудержно затряслись плечи, и девушка всхлипнула.
Дверь, возле которой она замерла, неожиданно отворилась.
— Что такое?.. — начал было папа, но осёкся, увидев дочь. — Что с тобой?
— Я… я с Петей поругалась, — шмыгая носом, призналась Саша.
— Опять? — папа вздохнул и, приобняв её за плечи, завёл в свою лабораторию.
Здесь пахло Сашиным детством. Все эти склянки, пробирки и колбы она знала когда-то наизусть, как и их содержимое. Девушка подозревала, папа втайне надеялся, что она пойдёт по его стопам — но увы, ни Саша, ни Петя не унаследовали его таланта к зельеварению. Отец отнёсся к этому философски и никогда не настаивал.
Усадив дочку в кресло у пылающего очага, Влад захлопотал над чайником. Он не спрашивал — точно знал, что Саше сейчас нужно. Улыбнувшись ему, Саша вытерла нос рукавом и обвела лабораторию взглядом: полированные котлы, и полки с ингредиентами, и запачканную разделочную доску… Взгляд споткнулся о книжку, вовсе не выглядевшую трактатом по зельеварению. Привстав, Саша дотянулась и взяла в руки карманный томик стихов Шиллера.
— Ого! Я и не знала, что ты любишь поэзию!
Или ей показалось, или отец правда вздрогнул.
— Я раньше не видела эту книгу, — продолжила Саша, проводя пальцами по корешку. Томик был потрёпанным, видавшим виды и ни разу не латанным магией. — Она не из нашей библиотеки?
— Я никогда её туда не приносил, — глухо проговорил отец, обращаясь скорее к очагу, чем к дочери. — Она… моя.
Саша кивнула, пусть и не поняла ничего. Открыв страницу наугад, она улыбнулась и стала читать:
— Над страшною бездной дорога бежит,
Меж жизнью и смертию мчится;
Толпа великанов её сторожит;
Погибель над нею гнездится.
Страшись пробужденья лавины ужасной:
В молчанье пройди по дороге опасной.
Там мост через бездну отважной дугой
С скалы на скалу перегнулся;
Не смертною был он поставлен рукой —
Кто смертный к нему бы коснулся?
Поток под него разъярённый бежит;
Сразить его рвётся и ввек не сразит.
Там, грозно раздавшись, стоят ворота;
Мнишь: область теней пред тобою;
Пройди их — долина, долин красота,
Там осень играет с весною.