Генерал встряхнулся и, вернувшись мыслями к своей цели, посмотрел вниз. Мародер Эней набросал ему план первого этажа и подвалов. Сам Эней никогда не бывал на верхних этажах; Лавин никогда не бывал внизу. Вместе они составили приблизительную карту с тайным проходом в здание, указанным Энеем. Сейчас Лавин пытался найти вход, который, как они считали, вел в катакомбы.
Генерал был уже почти на верху мраморной лестницы, когда ему удалось заметить вход внизу. Из главных дверей эту арку увидеть было невозможно, поскольку ее загораживали широкие перила лестницы.
Облегченно вздохнув, Лавин пошел за слугами в тронный зал, а оттуда вверх по другой лестнице. Арка была там, и если Эней не ошибся, под ней в лабиринте находилась щель, ведущая к «ходу для духов». Этот потайной ход представлял собой узкий лаз в крепостной стене выход для призраков, которые могли проскользнуть сквозь щель шириной в несколько сантиметров. По словам Энея, над «ходом для духов» располагалась раньше галерея, и она вела через восточные ворота к комплексу ныне разрушенных башен. За несколько столетий грабители расширили «ход для духов», так что теперь через отверстие могли пролезть одновременно два человека и попасть на территорию дворца.
Развалины башен действительно существовали и выход, который, по словам Энея, вел в туннель. При других обстоятельствах Лавин послал бы минеров, чтобы заложить взрывчатку под восточные ворота. Взрыв башни позволил бы сохранить тысячи жизней во время штурма. Но больше всего Лавин хотел сохранить жизнь королевы… Убедившись, что Эней не наврал ни о развалинах башен, ни о потайном ходе, генерал немного воспрянул духом. Если придется, он использует этот аргумент в переговорах с Галой.
Поднявшись на второй лестничный пролет, Лавин подошел к тронному залу. Холл остался за спиной, изза спины же доносился гул толпы. Генерал не собирался доставлять им удовольствие и не обернулся, но он знал, что они готовы убить его по первому же сигналу.
У дверей зала стоял отряд солдат. Оружие у парламентеров отобрали при входе в крепость, однако, несмотря на это, защитники, похоже, боялись попытки убийства.
Двое человек с алебардами преградили Лавину вход у самой двери. Один из них отрывисто бросил:
Королева заявила, что встретится с вами наедине. Никто из нас не верит вам ни на грош, генерал. Я буду ждать, положив руку на ручку двери, а лучники будут стоять с натянутой тетивой. Если мы услышим хоть один подозрительный звук, вы умрете в ту же секунду. Вам ясно?
Лавин обменялся с ним неприязненным взглядом.
Ясно, процедил он сквозь зубы.
Сердце у него колотилось, но не потому, что он боялся этого солдафона. Лавин вдруг снова почувствовал себя бесплотным и глубоко вздохнул, чтобы взять себя в руки и вернуться к реальности.
Дверь открылась. Лавин сделал один шаг вперед, потом другой…
Зал выглядел точно так же, как в прошлый раз. На мгновение Лавину показалось, что тяжесть воспоминаний раздавит его. Он моргнул и увидел королеву.
Она стояла рядом с троном, сжав руки. Вид у нее был спокойный и собранный внешне он и сам, наверное, выглядел так же. С возрастом люди все меньше склонны показывать свои эмоции, а чувства королевы и раньше было трудно прочитать по ее лицу.
В свете осеннего солнца, проникавшего через окна, виднелись морщинки у рта, которых там не было раньше, и седые пряди в волосах. Гала выглядела очень маленькой и беспомощной, и сердце у Лавина сжалось от нестерпимой боли.
Он откашлялся но, оказавшись перед ней, не смог вымолвить ни слова. Вспомнив об этикете, генерал поклонился.
Лавин, еле слышно прошептала она.
Он выпрямился, и они на секунду встретились взглядами. А потом заговорили оба.
Я рада видеть тебя снова, сдержанно сказала Гала.
Я тоже… рад, сказал он, поражаясь тому, как хрипло звучит его голос.
Гала внимательно прислушивалась к каждому звуку, словно пытаясь понять, что скрывается за его словами. Она протянула ему руку.
Подойди поближе. Пожалуйста!
Лавин подошел, взял протянутую руку и медленно поднял глаза.
Я вижу морщины, промолвила Гала, которых не было раньше.
А ты совсем не изменилась, улыбнулся он.
Лавин! Упрек в ее голосе был очень мягким, но генерал вздрогнул, как ошпаренный. Не лги мне.
Генерал выпустил ее руку. Лицо его вспыхнуло огнем.
Пойдем, здесь,очень неуютно. Поговорим в другом месте.
Королева повела гостя к боковой двери. За ней оказалась небольшая комнатка с зажженным камином, единственным столом и двумя стульями. Гала хлопнула в ладоши, и в комнатке открылась другая дверь. К ним робко приблизились две девушкислужанки.
Ты ужинал сегодня?
Лавин помотал головой. Гала махнула девушкам. Те присели в поклоне и вышли, а потом вернулись с бараниной, тушеными овощами, бутылкой вина и двумя кубками. Странно, подумал Лавин, он никогда не ужинал с королевой вдвоем за все годы их знакомства. Неужели для того, чтобы сделать такую простую вещь, потребовалось нарушить все традиции и королевскую честь?
Девушки вышли, и они снова остались наедине. Гала показала рукой на еду и улыбнулась.
Лавин прихлебывал бульон, и это простое действие ослабило напряжение, сводившее ему плечи. Пока он ел, Гала налила им обоим вина. Когда она потянулась за своей ложкой, генерал уже полностью овладел собой и вспомнил о подготовленной речи. Этот довод подсказали ему ее собственные дневники.
Ты ведешь себя так, словно у нас есть лишь один выход. А ведь до сих пор ты отвергала мысль о том, что существует единственный предопределенный путь. Именно это в конечном итоге и привело меня сегодня сюда. Ты всю свою жизнь сражалась с неизбежным. Зачем же меняться теперь?
Гала помолчала немного.
Наверное, я устала, наконец промолвила она.
Ты всегда полагалась только на свои силы, пытаясь изменить целый мир. Ты не принимала ничью помощь. Может, тебе пора отдохнуть? Разве это так уж плохо?
Да! гневно вскрикнула она. Ты заявляешь, что пришел отнять у меня королевство. Удивил!.. Скажи чтонибудь новое, если действительно есть альтернатива.
Ты говоришь так, словно для тебя существует только победа или смерть. А я говорю, что еще не поздно. Победа для тебя невозможна, но смерть не неизбежна. Я этого не допущу!
Победа была бы возможной, сказала она, если бы ты был на моей стороне.
Он ждал этой реплики; тем не менее, услышав ее, отвел глаза в сторону.
Так нечестно. Разве у меня когданибудь был выбор?
Почему ты встал на сторону парламента, Лавин? с мукой с голосе спросила Гала. Ты же знаешь, я никогда не хотела войны. Я не желала зла своей стране. Войну начал парламент и ты! Вы так умело разрушили все, что было мне дорого! И тем не менее я…
Ты была обречена на поражение, сказал Лавин. Я учился в Военной академии и должен был стать генералом. Когда парламент решил объявить войну, я присутствовал на сессии. Потвоему, мне было легко сидеть там и слушать, как они оскорбляют тебя и смеются над твоим неизбежным падением? Сволочи, предатели! Но я видел составленные ими планы. Они должны были победить. Даже если бы я украл планы и принес тебе, это не помогло бы, лишь продлило бы бойню. В ту ночь, когда я окончательно всем сердцем понял, что они победят, я сидел в спальне и плакал. Что я мог сделать? Выпускник академии, отпрыск знатного рода… Чтобы потрафить и знати, и простому люду, парламент наверняка предложит мне повести армию против тебя. Да, я мог остаться в стороне. Или же присоединиться к тебе и умереть. Но я мог возглавить армию и таким образом повлиять на ситуацию. Тогда оставалась надежда спасти хоть чтонибудь!.. Лавин откинулся назад. Боль в груди мешала ему дышать. Если бы армию возглавил другой, как бы я мог предотвратить твою смерть?
У тебя былвыход, холодно бросила она.
Какой? Как ты можешь так говорить? Да я всю голову сломал, пытаясь его найти!
Лавин осушил кубок.
Ты мог бы обмануть свою армию, Лавин. Ты мог сражаться похуже. Гала печально улыбнулась. Ты мог позволить мне разгромить тебя.