Когда в атмосферу, которую мы так тщательно создавали, повалил дым, мы попросили новых поселенцев прекратить свою деятельность. Они не обратили на нас внимания. От них плохо пахло не так, как от первых колонистов. Когда радиоволны начали мешать тончайшим местным механизмам, посылавшим отчеты об экологии, когда колонисты принялись долбить созданную нами почву и вырубать леса, мы перешли от слов к делу.
Ликвидировав вредные для экосистемы технологии, мы принялись спорить между собой и пришли к выводу, что люди, несмотря на свои утверждения, нас не создавали. Они больше не разговаривали с нами. Они вмешивались в процесс поддержания жизни на Вентусе. И от них дурно пахло.
Опреснь 447 помнит последовавшие времена. Замки, ожидавшие своих хозяев, пустовали. Ни одному человеку не разрешалось входить в эти стены и спать на мягких кроватях. Транспортные средства, созданные нами, простаивали, а в глубине особняков зажигались и гасли огни, на которые со страхом и благоговением взирали продрогшие и голодные мужчины и женщины.
Посредничество видело это, однако не могло вмешаться. Сейчас Вентусом правит Талиенс, а Талиенс безумен.
30
Мария в отчаянии ходила перед Акселем взадвперед. В другое время он нашел бы это забавным, поскольку она словно приплясывала на цыпочках; сейчас он с удовольствием ушел бы подальше. Только вот идти было некуда.
Мы не можем пока улететь! Мария вцепилась в свои спутанные волосы. Мы уже так близко!
Аксель с Марией стояли в долине. Тихо падал снег, исчезая в пожелтелой траве. Аксель продрог и устал, хотел есть и вообще разочаровался в жизни. Ужасно хотелось принять горячий душ.
В голове у Акселя раздавался тихий голосок, который монотонно вел обратный отсчет. Это был голос звездолета прибывшего, наконец, корабля спасателей. Флот Архипелага добрался до планеты, и, хотя в основном он держался подальше, чтобы не насторожить Лебедей, три корабля прорвались через кордон Ветров, выискивая граждан Архипелага, чтобы эвакуировать их.
Осталось всего несколько километров, не унималась Мария. Мы совсем рядом. День пути или даже меньше.
Аксель пощупал разорванный рукав рубашки. Да уж, рядом. Мария надула щеки и громко выдохнула воздух.
Но стрела в тебя не попала! И мы удрали, верно?
Пока.
Вчера вечером на них напал милицейский отряд. Очевидно, то, что Мария притворилась морфом, когда они уводили лошадей, не помогло. Разыскивали женщину, которая соответствовала ее описанию, и коней. Акселю пришлось стрелять из лазерного пистолета и ранить нескольких милиционеров. Мало того, что за ними гналась милиция выстрелы из лазерника могли насторожить Ветры. Так или иначе, скоро их ктонибудь найдет.
Они, наверное, знают, куда мы направляемся, сказал Аксель. Нам шесть раз пришлось останавливаться и спрашивать дорогу. Идти сейчас в имение Туркарета самоубийство.
Как ты не понимаешь? Ветры установили на Вентусе карантин. Они не позволят никому из внешних миров приземлиться здесь быть может, несколько веков! Туркарет наш последний шанс узнать, в чем дело. Мы должны воспользоваться этой возможностью!
Ты говоришь в точности как она.К черту ответственность! Не исключено, что у нас не будет другой возможности бежать. Ты об этом подумала? Тем более если ты права и Ветры объявили карантин. Я не хочу тут умирать. А если мы не сбежим, мы точно сдохнем!
Я говорю как она!Вот, значит, в чем дело, мистер Чан? Это все изза нее?
Нет. Я… не старайся переменить тему!
Это ты переменил тему.
Я? Ну, знаешь!..
Аксель был вне себя. Он резко выпрямился й зашагал прочь.
Каландрия сбежала от него. Она не доверяла ему. После всего, что им пришлось вместе пережить, она ему не доверяла!.. Но нельзя вымещать свою обиду на этой… туристке,с которой связала его судьба.
Аксель!
Отстань!
Он пошел дальше. Черт, как тут холодно! И как же тянет смотаться отсюда!.. Пальцы ног онемели, а по спине каждый раз, когда порыв ветра забирался под плащ, пробегали мурашки. Разжигать костер было слишком рискованно. Преследователи обложили их со всех сторон.
Аксель не мог понять, какого черта он согласился с Марией отправиться на поиски тела Туркарета. Наверное, с теоретической точки зрения действительно важно узнать, почему одни люди способны разговаривать с Ветрами, а другие нет. Однако для их собственного выживания это не имело никакого значения, а детали можно обложить до тех пор, пока Армигер не будет стерт с лица планеты. Пусть Вентус варится в своем соку. Главное, чтобы он и его друзья были в безопасности.
Самое паршивое то, что они удаляются от Каландрии как раз тогда, когда ей особенно необходима их помощь. На второй день Аксель проснулся, ругаясь последними словами, и вскочил на лошадь, намереваясь вернуться. Именно в этот момент они увидели, что их преследуют.
Все тайны в конечном итоге будут разгаданы. И раз корабли прилетели им на выручку, то их с Марией непременно спасут. Аксель даже попытался убедить себя, что Каландрия образумится и подаст сигнал. Возможно, она окажется во внешних мирах раньше его самого. Тем не менее он не мог избавиться от ощущения, что все вокруг пошло наперекосяк. Ветры явно взбесились: два дня назад Аксель с Марией проснулись от того, что рассвет начался в четыре часа утра. Один из орбитальных отражателей развернулся, и в ослепительном дневном свете над планетой три часа подряд кружили гигантские объекты. Кроме того, Аксель дважды видел фигуры существ, которых Джордан называл морфами. Они, правда, не приближались, но явно смотрели на них с Марией. Выходит, морфы тоже охотились за ними? Если так, то почему они не нападают?
А сам Аксель? Он больше не чувствовал себя хозяином положения. Ему требовалась помощь! Он хотел убраться отсюда, причем немедленно. Интересно, Каландрия тоже чувствует себя выбитой из колеи? И как она отреагирует на это чувство? Начнет сражаться еще ожесточеннее?
Аксель медленно провел руками по волосам, поднял голову кверху и уставился в небо.
Аксель!
К нему подошла Мария. Тон у нее был извиняющийся. А может, просто настороженный.
Что?
Я здесь не по своей воле.
Аксель глянул на нее. Мария не злилась, и Аксель невольно почувствовал к ней уважение.
Извини, сказал он. Ты, конечно, права. Мы совсем рядом и поэтому должны попытаться. В конце концов, именно для этого мы сюда прилетели.
Или почти для этого. Какая теперь разница?
Мне жаль, что ее здесь нет, промолвила Мария. Честное слово. И я хочу, чтобы все это поскорее закончилось, причем благополучно.
Знаю!
Тогда пошли. Я надеюсь, мы доберемся туда дотемна. Она зашагала к лошадям.
«Я больше не понимаю, что делаю», хмуро подумал Аксель, идя вслед за ней. Как ни странно, эта мысль принесла ему облегчение. Он почувствовал себя свободным и беспечно рассмеялся.
Ладно! Нанесем визит старому другу.
Замок Туркарета сиял огнями и значительно превосходил размерами замок Боро возможно, потому, что был моложе на несколько столетий. Стены, казалось, сплошь состояли из окон высоких, изящных стрельчатых проемов из обрамленного свинцом стекла, разделенных узкими контрфорсами. В другое время Аксель залюбовался бы им. Будь здесь Джордан Масон, он наверняка подробнейшим образом рассказал бы Акселю об архитектуре строения. Но сейчас в голове сидела только одна мысль: «В замке полнымполно народу».
Они с Марией спрятались за кустами на краю лужайки метрах в ста от здания. Ночь выдалась облачной, так что огни в замке были единственным источником света. Золотистые потоки света из окон озаряли лужайку, припорошенную ранним снегом, и склеп посредине.
«Начинаю повторный заход, раздался голос корабля. Будем рядом с вами через пятнадцать минут».
Они вотвот будут здесь, сказал Аксель.
Отлично. В таком случае пошли. Мария с трудом разогнула затекшие ноги.