Он отклонился и приподнял бровь.
— Я забыл, какая ты требовательная.
Сорча потянула за его косу так, что его голова отдернулась.
— Я оскорблена, что ты что-то забыл.
— Я не забыл твой вкус, — он склонился и облизнул ее губы. — Свет солнца и клубника.
Он возился с ремнем, чтобы освободиться. Сорча приготовилась, зная, что прошло много времени, и он был большим. Но он замешкался.
Эмонн убрал кудри с ее лба и поцеловал ее висок.
— Уверена? Тут много мягкого мха для твоей спины, и у нас есть время.
Потому она восхищалась им. Сорча подняла взгляд, улыбнулась.
— Да, я этого хочу.
— Слава богам.
Ее бедра с силой сжали его бедра, он погрузился в нее резким толчком. Она мечтала об этом миге много раз, но все это не могло подделать ощущение его ладоней, таких нежных на ее бедрах. Кристаллы пересекали его живот, терлись о ее живот с каждым движением его бедер. Он шептал ласковые слова ей на ухо с каждым движением мышц.
— Мое солнце, — стонал он. — Мой свет.
Она прижала ладони к его щекам, поцеловала его губы нежно до боли.
— Твой.
Она не могла быть еще ближе к нему, а хотела. Она впилась ногтями в его спину, задевая новые раны. Столько боли было на его коже, но она могла дать ему рай.
Она вытянула носки, отклонила голову к дереву.
— Эмонн, — выдохнула она.
Он провел ладонью по ее спине. Он прижал ладонь к ее шее, снова прильнул губами к ее губам.
— Я не могу затеряться в тебе.
— Кто так сказал?
Стон в ответ был едва слышным, его движения стали быстрее. Каждый раз он был все ближе к тому, чтобы коснуться ее души.
Свет вдруг вспыхнул за ее глазами. Оргазм произошел так быстро, что она не ощутила, как он накапливался. Звезды полетели с неба, взорвались на ее коже в один миг, и она задержала дыхание.
Он зарычал, уткнулся лицом в ее плечо, заканчивая.
Тяжело дыша, она сжала его крепче. Он обвил ее руками, прижимая так, что она едва могла дышать. Сорча смотрела на листву над ними, гадая, сможет ли отпустить его.
Ее ноги с силой сжимали его бедра, притягивая ближе. Она не могла отогнать чувство, что, как только отпустит, он пропадет. Слезы покалывали ее глаза.
— Прошу, пусть это будет настоящим, — говорила она в его макушку. — Только бы это не был сон, и ты не пропал, когда я посмотрю на тебя снова.
— Будем вдвоем надеяться, что это не сон, потому что я не переживу пробуждения.
— Не говори так. Ты чуть не умер.
— Я не могу умереть.
— Ты не непобедим, Эмонн.
— Ты со мной.
Он отодвинулся, и она посмотрела на его любимое лицо с испуганной любовью. Она погладила его пострадавшую бровь.
— Твой глаз, — охнула она.
— Пустяки.
— Болит?
— Не больше остальных.
Сорча видела боль в его глазах. Он боялся, что она откажется от него из-за его отличий. И она забыла, как сильно его прошлое влияло на его будущее.
Она склонилась и скромно поцеловала его в лоб. Она надеялась, что это нежное касание залечит шрамы на его сердце.
— Мне жаль, что тебе больно.
Его пальцы сжали ее бока.
— Mo chroí.
— Эмонн, не злись на меня за то, что я сделаю.
— Как я могу сейчас на тебя злиться?
Она отодвинулась, чтобы вытянуть руку и ударила его по лицу так сильно, что кристаллы на его щеке порезали ее ладонь.
Он вздрогнул и поднял ладонь к щеке.
— За что, безумная женщина?
— Не смей больше прогонять меня!
— То был бой! Ты умерла бы, если бы осталась!
— Это не тебе выбирать! — ее крик звенел над лугом. — Если ты рискуешь жизнью за меня, то и я так сделаю. И если попытаешься сделать так снова, я найду способ пронзить мечом твое сердце.
Он потрясенно моргнул.
— Ты мне угрожаешь?
— Не лишай женщину шанса быть рядом с ее мужчиной. Слышишь меня?
— Слышу.
— Повтори.
— Слышу, моя яростная жрица-друид, — он обвел ее губы большим пальцем.
— Я серьезно, Эмонн. Больше так не делай.
— Я всегда буду твоим щитом. Я должен защищать то, чем дорожу. А ты — мое сердце, Солнышко.
Его слова впились в ее ребра, пробрались сквозь ледяную стену, что она возвела.
— Тогда позволь идти рядом с тобой и исцелять все раны.
Их губы соединились, дыхание смешалось, и ее язык ощутил вкус мяты.
— Я так рада вернуть тебя.
— И я.
Он прижался лбом к ее лбу, покачивался, пока она не скривилась от кристаллов. Только тогда он отошел, опустил ее ноги на землю и придерживал, пока она не отыскала равновесие.
Мох примялся под пальцами ее ног. Когда ее обувь слетела? Она огляделась в поисках потертых башмаков, что грели ее ноги всю зиму.