— Думаешь, я бы так не одевалась так, став королевой?
Бран покачал головой, строгий вид портил его красивые черты.
— Нет, ты слишком сильно связана с землей, чтобы повестись на драгоценные камни и шелк.
— Я не смогла бы сохранить его чистоту.
— И как бы ты сражалась?
Она нахмурилась и прислонилась к перилам.
— Ты следил за мной.
— Нет.
— Ты не можешь врать, тогда как? Ты не знал бы, что я тренировалась сражаться.
— У ворона много путей для полета. Если я и увидел, что ты тренируешься с той грубой дворфшей, то по ошибке. Путник много видит, но не следит за каждым, чтобы получить знания.
— Ты веками это практиковал, да?
Он рассмеялся.
— Да.
Сорча указала на лестницу, ведущую от балкона. Они вела к еще одному выступу, этот был опаснее первого. Дворфы еще не везде добавили перила. Но Сорча была уверена, что платформа выдержит их вес.
Бран изобразил джентльмена, указал ей идти первой. Каменная крошка покрыла ее пальцы, пока она спускалась. Сорча села на краю камня, свесила ноги над землей.
Бран сел рядом с ней.
— Твой разум обеспокоен.
— Потому ты принял такой облик? Бран, я тронута.
— Что случилось? — он ткнул ее плечо своим. — Хоть мне не нравятся правила, и я не слушаюсь законов, я все еще предпочитаю знать, что делают другие. И ты мне все больше нравишься.
Она покраснела.
— Эмонн все еще борется с Фионном за контроль над троном Благих.
— И это плохо?
— Его народу хватило смертей. Они заслужили хоть какой-то перерыв.
— Война длилась не так долго.
— Пять лет! — воскликнула Сорча. — Сколько еще?
— Войны фейри длятся веками. Мы боремся, это часть жизни в Другом мире.
— И вы не устаете от этого? — Сорча слышала усталость в своем голосе.
И она устала. Она не хотела видеть страх на лицах дворфов. Уна сильно постарела. Циан прибегал к доброте, чтобы народу стало лучше. Такой стресс был неестественным для этих существ.
Бран глядел на нее, глаз ворона крутился.
— Ты хочешь заботиться о них.
— А ты?
— Нет. Фейри заботятся о себе, и, если не могут, то они не вырастили поколение достаточно крепким.
— А если уже не нужно быть крепкими? — Сорча повернулась к нему и сжала его ладони своими. — А если бы ты жил на земле, где война — лишь воспоминание? Где еда и вода в достатке, и люди работают для своей жизни. Не как рабы. И никаких низших фейри.
— Это утопия.
— Да. Это было бы прекрасное место для жизни, что принимало бы всех, кто там живет.
Он постучал когтем по ее носу.
— Это не образ жизни фейри.
— Почему вы не можете измениться?
— Мы много менялись за века существования нашего народа. Но мы не люди, Сорча. Ты приписываешь нам людские черты, забываешь, что фейри — чудища, а не люди. Мы хотим сражаться. Хотим спорить. Это ты должна принять, если хочешь оставаться тут.
— Почему ты такой умный? — спросила она. — Каждый раз, когда я задаю вопрос, у тебя не только есть ответ, но и способ выставить меня глупой.
— Ты не глупая. Ты очень добрая женщина, которая хочет спасти мир. Это похвально.
— Он заставляет их сражаться, — она посмотрела на землю. Та была далеко, скрытая тенями, и Сорча почти могла представить, что ее там не было.
— Заставляет?
— Я не знаю, как. Кейт, дворфша, которую ты упоминал, сказала, что дворфы уже не хотят войны. Они не выбирали сражение, и они устали. Я не знаю, как он убеждает их продолжать, но… — она пожала плечами. — Как это может не быть правдой? Фейри не могут врать.
Бран отклонился на руку, погладил подбородок.
— Думаешь, Эмонн заставляет их или уговаривает?
— Надеюсь, ни то, ни другое.
— Но ты все еще говоришь об этом.
— Что-то не так.
— Думаешь, этим дворфам станет лучше, если они не будут дальше сражаться? Думаешь, без армии Эмонн выстоит против Фионна?
— Не знаю, — она посмотрела на него, ее плечи опустились в поражении. — А ты?
— Фионн непредсказуемый. Он видит мир черно-белым, правильным и нет, классика для Благого фейри. Потому он стал относительно хорошим королем.
— Хорошим? — рот Сорчи раскрылся. — Как порабощение своего народа и введение классов считается хорошим королем?
— Для Благих фейри такое всегда работало.
— Ты не можешь верить в это.
Бран поднял руки.
— Я ни во что не верю. Как по мне, Благие просто зря забирают воздух. Даже твой возлюбленный, кого я считаю другом, помог бы миру лучше, если бы его тут не было.
— На что ты намекаешь, Бран?