— Труп не будет двигаться, — сказала она. — Тело мертво, двигается душа.
— Ты себя успокаиваешь?
— Тихо.
Она убрала вторую ладонь, кривясь, когда один из пальцев сломался в ее ладони. Не так она хотела отыскать меч. Почему Эмонн так хорошо его спрятал?
Пасть волка сияла в тусклом свете, рубины казались кровью. Магия окружала клинок. Туман был густым, змеился вокруг него.
Она не хотела касаться проклятого меча. Нуада был сильным фейри, раз справлялся с такой магией, но она не хотела трогать такое. Взяв себя в руки, Сорча сжала рукоять и вытащила меч из могилы.
Он был тяжелее, чем она ожидала. Сила меча тянула ее к полу, руки задрожали, кончик уперся в камень.
Мышцы содрогались. Она хотела бросить меч со скалы? Она могла забрать его с собой, заставить их преклониться перед Эмонном и перестать воевать. И не будет больше сражений. Она могла все закончить.
— Будущее в равновесии, — пробормотал Балор. — Теперь это твой выбор. Уничтожь меч, используй его или выбрось для других поколений.
Она видела, как нити магии обвивают ее. В отличие от ее нитей, эти были грубыми, неправильно сплетенными. Они не могли управлять ею.
Она порвала нити на разуме и выпрямилась.
— Где скала, где ждет Эфниу?
— Там проход к водам внизу, — Балор указал на коридор за ней. — Не упади.
— Не собираюсь.
Меч вдруг показался намного тяжелее. Он волочился по земле, высекая острием искры из камня. Она не остановилась, хотя от звука могла пойти кровь из ушей.
— Мне плевать, что ты хочешь остаться, — рычала она на меч. — Ты причинил достаточно бед мне и моим. Жди следующего отчаявшегося поколения.
Меч будто стал еще тяжелее. Сжав рукоять обеими руками, Сорча тянула его по коридору, видела свет в отверстии пещеры.
Соленые брызги попали на ее кожу задолго до того, как она дошла до края. Соль жалила порезы на руках от шипов, с которыми она столкнулась в саду, наполняла рот горечью. Волны бились о камни, пена попадала в пещеру.
Сорча не мешкала в этот раз, напрягла руки и толкнула меч с края. Он дико крутился в воздухе, рубины били светом по глазам.
До того, как он ударился об волну, рука появилась из воды. Изящные пальцы поймали рукоять, удержали его на миг на плаву, а потом унесли в глубины.
— Вот и славно, — выдохнула Сорча, сбрасывая следом камень на всякий случай.
Она застыла, когда за ней прозвенел голос Эмонна:
— Что ты наделала?
9
Приглашение
Эмонн смотрел, как она сбросила меч за край, его решимость разбивалась на тысячи кусочков. Меч его дедушки, его наследие, пропал.
Он видел, как рука поднялась из волн и сжала меч. Если бы она просто выкинула его в море, он мог бы его достать. Но он знал когтистые пальцы. Фоморианец уговорил ее и забрал реликвию себе.
— Что ты наделала? — спросил он.
— То, что ты должен был сделать уже давно.
— Тот меч был единственным шансом на победу в войне!
— Ты в это веришь? — она повернулась к нему, облако рыжих волос растрепалось в гневе. Ее щеки стали красными, пока она пронзала его взглядом.
Его женщина была страшной в гневе. Он почти даже не хотел ругать ее, трясти так, чтобы зубы застучали. Зачем она сделала это? И именно сейчас?
— Сорча, то была реликвия Туата де Дананн! Она могла поставить Фионна на колени. Мы победим с тем клинком!
— И ты использовал его против своего народа. Я этого не потерплю!
Ее слова терзали его сердце, оттолкнули его на шаг.
— Думаешь, я использовал его против нашего народа?
— Может, ты не заметил, что использовал его. Я сказала Кейт, что…
— Кейт? — он тряхнул головой, провел пальцами по прядям волос. — Сорча, Кейт не хочет тут быть!
— Никто из них не хочет!
— Так ты обо мне думаешь?
Все стало понятным. Он был занят, за многим следил. Он понимал, что она хотела быть с ним. Эмонн скучал по ней всей душой, но не мог отвлекаться.
Каждый раз, когда он был рядом с ней, его душа парила. Он хотел коснуться ее волос, обвести ее упрямо сжатые губы, прогнать кошмары, что донимали ее.
Но не смог. Он видел ошибку в том, что отстранился.
Эмонн подошел к ней, сжал ее холодные ладони и прижал их к моему сердцу.
— A chuisle mo chroí, - выдохнул он. — Пульс моего сердца, это я виноват. Я никак не управлял дворфами. Они хотят быть в своих горах, чтобы никто им не указывал, что делать. Там много солдат, что хотят биться с Фионном, и те, кто не хотят. Я не заставил бы солдат идти на поле боя. Это верная гибель для них.