* * *
— Ты готова? — спросил Эмонн.
Сорча смотрела, как Уна застегивает его доспехи, проверяет каждый ремешок. Он мог носить регалии королевича, и слуги Фионна принесли ему наряд.
Эмонн отказался. Он выбрал доспехи, которые носил как вторую кожу. Сорча не знала, одобряла ли это. С одной стороны, было бы неплохо дать его народу увидеть его не только военачальником. С другой, он не должен был меняться, потому что они привыкли к королю, что не сражается на их стороне.
Она будет мягко за них обоих. Уна нарядила ее в эфемерное платье, что парило как облако. Зеленое, как море, оно окружало ее ноги и двигалось само по себе. Рукава были словно из дыма. Кристаллы свисали с ее горла и обвивали руки цепочками.
— Нет, — ответила Сорча. — Я не готова. Я нервничаю и не могу перестать думать, что произойдет нечто ужасное.
— Мы не можем угадать, что будет.
— Что он имел в виду, сказав, что ты — не бессмертный? — Сорча смотрела на него большими глазами. — Кристаллы останавливают любой клинок. Что он знает?
— Я не представляю, что он затевает. Он меня не убьет, Сорча.
Уна закончила застегивать ремешки, и Эмонн подошел к Сорче. Уверенность звучала в его шагах. Он взял ее за руки и прижался губами к ладоням.
— Откуда твоя уверенность?
— Он — все-таки часть меня. Близнецы — две стороны монеты. Убивая меня, он убьет себя.
— Я хочу убить его, — сказала она.
— А я готов убить себя, чтобы покончить с войной. Фионн таким бескорыстным не был.
Он повернулся, а она сжала его руку.
— Не убивай себя из-за этого. Есть другие способы.
Он оглянулся, эмоции плясали в его глазах, словно листались страницы книги.
— Мне есть, ради чего жить. Я не дам ему лишить меня этого.
Она вышла за ним из комнаты, и двадцать стражей повели их в тронный зал.
Хоть Фионн и выхвалялся, когда они только прибыли, он не заставил их долго ждать. Одна ночь в золотых покоях Благого дворца не считалась затянутым пребыванием. Он хотел сбить их с толку, а потом заставить вернуться.
Он показывал им, что его слово было законом, прогнав их, а потом вернув на своих условиях. Он так просто испортил их планы.
Это ее тревожило.
Каждый дюйм этого замка вызывал страх в разуме и душе. Что сделает Фионн? Что за безумие он мог оживить?
Плечи Эмонна не дрогнули, когда он прошел в тронный зал. Сорча смотрела на него, на камень, что удерживал ее на земле. Он не давал страху править им. Не должна и она.
Зал был снова полон фейри. Почему? Фионн делал вид, что они поговорят с ним, но она узнала многие лица. Это были те же фейри, что и до этого. Красота придворных была такой сильной, что ранила глаза.
Она взглянула на Уну.
— Это аристократы фейри, да?
— Да.
— Зачем они здесь?
Эмонн прошел к трону, остановился в футе от родителей.
— Я просил личную аудиенцию.
Фионн удобно сидел на троне, кольца блестели на пальцах.
— А я в праве отклонить то прошение. Аудиенция будет публичной.
— Ты точно хочешь это делать, брат?
— Можешь не говорить об этом.
Эмонн склонил голову.
— Тогда я обращаюсь к тебе и твоему двору.
— Можешь начинать.
Фейри подняли в унисон головы и посмотрели на высшего короля. Первого сына, который должен был править ими, но впал в немилость.
Горло Сорчи сжалось. Они смотрели на него. Пара слов Фионна, и Эмонн снова существовал. Но почему? Почему он позволил это сейчас?
Ее любимый замешкался на миг, пока ловил отдельные взгляды.
— Мой народ, вы страдали достаточно долго. Трон всегда передавался первому ребенку короля и королевы, а второму — только если первый умирал. Я не мертв. Многие из вас сражались вместе со мной на поле боя, кто-то спасал мне жизнь. Других спасал я. Вы знали меня еще мальчиком. Вы видели, как я рос уверенным и честным, вы любили меня как своего. Такой облик — не мой выбор, как и вы не выбирали свою красоту. Ваш король оставил эту рану и остальные на моем лице. Вы смотрите на свое лицо, свои страхи, соблазны, кошмары. Может, я уродлив, но я достоин места короля больше, чем тот, кто сидит на троне. Фейри не должны быть рабами. У нас есть шанс в этот миг изменить наш мир. Жить в равенстве, становиться сильнее вместе. Я не стану отдыхать, пока не сяду на трон, объединив наш народ.
Его слова были красивыми. Вызвали слезы Сорчи. Он говорил как настоящий король, который берет бремя народа и несет на своих плечах. Но видели ли они это?
Она посмотрела на фейри, и ее сердце сжалось. Им было плевать на его слова. Никто не шевелился, не моргал и не дышал, пока они свысока глядели на него.