— Попробуйте, — прорычал Эмонн.
Уна поднялась на ноги, поднимая руки.
— Прошу, не надо. Он — не монстр!
— Объясни, что он такое, потому что дворфы не терпят черную магию.
— Это ваш король!
Ветер свистел в кристаллах, Эмонн смотрел на дворфов свысока. Девушка добралась до мужчины, спряталась за ним, словно это ее спасло бы. Его ладонь замерла над мечом, но он еще не вытащил Окрас. Пока что.
— Король? — дворф покачал головой. — Король только один.
— Верно, — сказала Уна. — Вы стоите перед королем Благого двора. Первым сыном Лоркана Храброго.
— Нетронутый? Он мертв.
— Я не мертв, — сказал Эмонн. — И далек от смерти.
Дворф покачал головой.
— Борода мне в рот. Если это вы, лорд под горой захочет вас увидеть.
— Погоди-ка, — проворчала женщина-дворф. — Как нам понять, что это он?
— Никак, — сказал Эмонн.
Уна подошла ближе, замешкалась, когда дворфы попятились.
— Я фейри, как вы, и я не могу врать.
— Ты можешь верить, что он — король, он мог тебя запутать.
— Я заботилась о нем с его детства. Я пела ему песни, чтобы он уснул, смотрела, пока его вешали. Это старший сон, о котором говорится в песне.
— И что вам нужно от дворфов? — он кивнул Эмонну, обращая вопрос к нему.
Он подвинулся, прижал ладонь к мечу. Ветер раскрыл его плащ, показывая кристальный кулак и обезображенное тело.
— Я хочу поговорить с лордом под горой насчет армии.
— Для чего?
— Для войны с Фионном Мудрым.
— Вы хотите вернуть трон?
Эмонн пожал плечами.
— Я хочу увидеть голову брата на копье.
— Вы не хотите трон?
— Мы посмотрим, как все сложится. Остальное только для вашего лорда.
Дворфы отвернулись от Эмонна и его фейри. Они обнялись и бубнили. Один поднял голову, поймал непоколебимый взгляд Эмонна и опустился к другому.
Наконец, они одновременно повернулись.
— Мы отведем вас под землю.
— Вы накормите и помоете мой народ.
— Мы возьмем только вас.
— Вы возьмете всех, — Эмонн сжал рукоять меча. — Или я настою на наказании за попытку кражи и найду себе другого дворфа.
— Другого не найдете.
— Думаете, я не смогу разбить эту гору? Тогда вы не знаете мою репутацию.
Дворф-мужчина фыркнул.
— Тогда идемте. Все вы.
Эмонн отвернулся от них и махнул Уне.
— Буди остальных. Мы идем под землю.
2
Лекарство и клинок
Сорча не могла дышать, не могла думать, ничего не ощущала. Черные искры мешали видеть, яд тек по венам. Змея впивалась клыками глубже в ее лодыжку.
Кровь капала из двух ранок на снег, шипела и опускалась там до земли. Сглотнув, не ощущая язык, Сорча посмотрела вниз и увидела, как ростки появились из идеальных красных кругов. Снег таял вокруг их хрупких стебельков.
Она моргнула, и белизна вернулась, запятнанная кровью, проглотила ростки.
Змея сжала ее ногу, отцепила пасть и поднялась по ее телу. Гладкая чешуя шуршала по ее коже, пока змея обвивала шею Сорчи. Пасть широко раскрылась.
Яд капал с клыков. Яд упал на плащ Сорчи, прожег толстую ткань и прилип ее груди. Он обжигал, но она не могла поднять руку и стереть его.
Она посмотрела на глаза змеи. Низкое шипение загудело в ее голове, воздух стал горячим. Она задыхалась, но не могла набрать воздуха, пока существо сжимало ее горло.
Оно отвело взгляд, кивнуло плоской головой на лес.
Сорча в бреду посмотрела на деревья, видела, как тает снег. Развернулись листья, на стволах вырос мох, такой густой, какого она еще не видела.
Деревья двигались. Они не вытащили корни или согнулись. Они раздвинулись, как волна, словно мир разорвало пополам, и появился новый путь.
Сорча нахмурилась, пытаясь стоять и смотреть на феномен. Змея зашипела ей на ухо, и это было похоже на слова:
— Иди вперед, — сказала она. — Иди к своей судьбе.
Но она не могла идти. Она даже не могла поднять ногу, яд со вкусом паслена заморозил ее вены. Она замерзла. Было холодно.
Челюсти щелкнули и сжались на ее шее, погружаясь глубоко в вены, мышцы, вливая больше яда в ее тело. Она ощущала его. Холодный, как лед, горячий, как огонь, одновременно. Яд растекался от ее шеи и тянулся по телу осколками.
— Иди, — прошипела змея. — Деревья знают путь.
Слеза покатилась по ее щеке, Сорча шагнула вперед. В лесу звучал шепот. Не фейри, их голоса она знала. Низкий гул доносился от земли, запутывался в корнях деревьев. Они стонали легенды, мифы и истории о розах в саду, которые росли между дубов.