— А то, не видать мне камней, словно собственных ушей, — «споэтил» Дуче, – а аквариум дело наживное, давно хочу рыбок завести.
— Пиит аквариумный, — беззлобно отругал его Бул, — ладно, бабка Поля к пирогам ждёт. Хо́ду!
Ведро с грунтом для будущего аквариума, убранное и завязанное в двух пакетах, так до сих пор и стоит на лоджии Була, хотя обещаний забрать на следующий день, было предостаточно. Лафет не без иронии предложил Дуче про этот случай придумать перефраз на поговорку, аналогичную свистящему раку на горе.
Это, пожалуй, был единственный случай, когда по дружбе был не выполнен местный негласный закон: следить за порядком, хватать и не пущать чужаков к реке.
Что касаемо наших героев — история простая. Они дружили с раннего детства, один район, дома по соседству, родители знакомы меж собой, все друг друга знали. Они потом и учились в одной школе, более того, в одном классе, Ромка Булаев и Лёнька Пушкарёв. Позднее к ним присоединился и Дуче, вернее, тогда ещё Ян Бодучевский.
Ещё в начальных классах у Ромки с Лёнькой завязалась дружба. Оба — любители «камчатки», причем облюбовали парту в самом углу кабинета, и именно за место «в тени», подальше от «светоча знаний», (классному руководителю была фамилия Светлова) им пришлось выдержать самую настоящую битву.
Как вскоре выяснилось, желающих на камчатку было предостаточно, а задних парт всего было три. Две заняли достойнейшие личности, Таракан, к примеру.
Рано вымахавший вверх, на голову выше почти всех пацанов, он на физкультуре был правофланговым. Таковым он считал себя и в интеллектуальном плане, смотрел свысока на копошащийся внизу плебс, в общении снисходил избирательно.
Конечно, находились желающие с ним дружить, коих Таракан терпел в силу нужности, к примеру, сосед его Палтус — он же Леха Палутин, с блекло-голубыми глазами, хитрый и наблюдательный провокатор. Рядом присоседились Завитай и Пиявка. Пиявка получил прозвище за умение ставить «пиявки», пацанам. Положит на лоб какому-нибудь бедолаге ладонь, отогнет средний палец другой рукой и отпустит, а так как пальцы имел сильные, то пиявки выходили славные, до слёз. Вот уж было весело, вот уж хорошо. Таракан одобрял подобные действа, особливо применяемые к тем, кто ему не нравился.
В начальных классах, Ромка с Лёнькой ростом не выделялись, никаких выдающихся физданных не было, обычные школьники, таких в школе как копеек в рубле.
А так как они не срывали уроков (прерогатива последних рядов), вели себя тихо, учёба у них получалась, а это же пятно на репутации «камчатки», решено было их выжать любыми путями и посадить туда нормальных пацанов. Типа Ерёмы, например.
— Доколе? — взывал Таракан к внимающим массам после урока, — мы будем терпеть этих двоих в своих рядах? Ерёма и Жентос — наше всё!
Массы понимающе кивали. Палтус кивал энергичней всех. Пиявка выписал громким щелчком парте «пиявку», видимо, от избытка согласия. Поэтому и пришлось вскоре Ромке с Лёнькой отстаивать плечом к плечу своё право сидеть, где они хотят, сначала от нападок Ерёмы с Жентосом, потом давали отпор задиристому Завитаю. Получалось когда как, стычки происходили с переменным успехом. К примеру, Пиявке Лёнька на затылок обрушил портфель, когда тот выписал свою фирменную подлянку застигнутому врасплох Ромке. Но обидчики всё-таки уяснили, просто так, эти ребята не уступят, характеры не те. Противостояние продолжалось. Хитрый Палтус по поручению Таракана нажаловался Борьке Пырьеву (прозвище Барбос) из выпускного класса. Тот с приятелем Геркой Ханаковым пришли на перемене внушить уважение и послушание этим двоим дерзким, коим особли́во неймётся.
Не вникая в суть дела, Барбос повелел ребятам убираться по-лёгкому: «Парт много, а в учёбе главное быть поближе к учителю» — назидательно заметил он.
Когда старшие ушли, расстроенные Ромка и Лёнька остались в классе после уроков. Хитрый Палтус тоже. Приспичило ему срочно, как бы «домашку» сделать. Недалече расположился, уши как у купированного добермана торчат, но ребята, видя такое дело, собрались и ушли. По пути домой, а они жили в домах по соседству, договорились не уступать — и будь что будет.
У самого подъезда Ромку окликнул Ханаков, кстати, он жил тоже рядом, в соседнем доме: «Слышь, а что у вас там, собственно, за тёрки происходят?» — поинтересовался он.
Ромка с сомнением поглядел на Ханакова, но не увидел какой-либо издёвки и решился, рассказал как есть. Нет, он не жаловался, Герка не понял бы, а вот рассказать, по-пацански, более старшему товарищу, это он сумел.