Миха Пла́стырь пребывал в глубочайшем недоумении. Недавно его разыскал Малёк, передал о желании Сома увидеться. Миха на следующий день явился «пред светлы очи» авторитета и пообщавшись с ним, пришёл к выводу — мир всё-таки завалился набок и катится с ума весьма стремительно!
Сом выдал задание, особо подчеркнул его важность, мол, очень серьёзные люди просили помочь, нельзя лажануться, и сделать это может только такой, как он ловкач.
Миха поначалу напрягся, полагая, что дело серьёзное, но по мере получения инструкции о том, как спроворить, что надо и где лежит, всё с большим сочувствием всматривался на излагающего суть дела Сома, ища признаки душевной деградации или ещё какой — либо болезни. Он — виртуоз и дирижёр своего дела, удачливый домушник, о фарте которого с завистью говорили попавшие на кичу коллеги, должен был заняться какой-то ерундой. Ему даже не надо было в квартиру лезть, то нужное серьёзным людям находилось на лоджии и этаж всего четвёртый. Плёвое дело с его-то квалификацией.
Он, ещё будучи юнцом, на спор залез средь бела дня в «трёшку», прошёл мимо храпящего хозяина, прихватил по пути блок сигарет для пацанов, немного денег с серванта и с противоположной стороны слез с лоджии на грешную землю. Квартира была на две стороны на втором этаже. Было лето, всё настежь открыто, куда уж проще, но на Миху его сверстники смотрели с восторгом, а братки постарше про́чили большое будущее. При его везучести, при невероятной ловкости и цепкости в альпинисты бы идти, но Мишка выбрал другой путь и со временем, среди деловых, к нему приклеилась кличка Пластырь.
— Смотри, сделай толково, — внушал Сом, — аккуратно упакуй, не нарушая ничего, чтобы всё было, как есть. Смотри, спрошу строго.
— Да сделаем, всё абгемахт будет, — пряча щедрый аванс в карман, ответствовал Пластырь, но так и не понял в чём изюмина.
Взять нужно было не деньги, не документы, не золотишко там (да мало ли хороших вещей по чужим квартирам хранится), ан нет, хламидии им в горчицу! Схряпчить ведро с каким-то гравием!
— Чем больше живу, тем меньше понимаю! — пришёл к выводу Миха.
Днём Пластырь аккуратно провёл разведку, понаблюдал не особо рисуясь за объектом, походил вокруг, поприкидывал, что и как. По всему выходило, дело на раз плюнуть словно на червяка перед рыбалкой, четвёртый этаж, лоджия хоть и застеклена, но вынуто стекло и вставлена сетка от комаров. Стена хорошая, шершавая, в некоторых местах торчат куски арматуры. Вечером, когда люди уселись перед телевизором, а на улице поредело количество лишних глаз, Миха, никем не замеченный, поднялся на лифте на самый верхний этаж, сварная железная решётка с дверцей и замком — не преграда.
Он скинул рюкзачок, достал отмычку — и путь на крышу свободен. Перекинув за кирпичную трубу вентиляции и скрепив скользящим замком шнур, перешагнув через ограждение, Миха уверенно завис в вечернем полумраке над бездной в девять этажей.
Буквально через три минуты вскользнул на не застеклённую лоджию пятого этажа, присел, огляделся и почти лениво стал собирать реп-шнур, пока тот длиннющей змеёй не свился у ног. Убрал всё лишнее в рюкзачок за спиной, медленно стал перелезать на этаж ниже, кончиком Docon (скальной туфли) мягко прорвал мелкоячеистую сетку одного отделения вверху вставной рамы, плавно и бесшумно перетёк на намеченную лоджию. Вот и цель, в пакете стояло небольшое цинковое ведро, накрытое полиэтиленовой плёнкой. Пластырь осторожно приподнял и спрятал всё это хозяйство в специально приготовленную вертикальную матерчатую сумку, затянул горловину продетой верёвкой, оставив петлю. Ноша неожиданно оказалась тяжелей, чем представлялось до этого, ну да ладно, осталось-то сущая ерунда, делов на два скальпеля и кувалду!
Тихонько открыв средние дверки рамы, на верёвке спустил мешок на третий этаж, всё это заняло буквально секунды. Втащил верёвку обратно и замер. Выждав минуту, вслушавшись в тишину, легко перенёс сухощавое тело из лоджии и, как челопаук, прилип к стене. Плотно прижимаясь к шершавым кирпичам снаружи, уже где-то посередине между этажами вдруг услыхал шум подъезжающего автомобиля. Немного левее фары ярко высветили вход в магазин «Автозапчасти», находящийся рядом.
Магазин был двухэтажный и вплотную примыкал к глухой восточной стороне дома. Хлопнула дверца, и из уазика вылезли два сержанта вневедомственной охраны. Один держал мощный фонарь, другой — укороченный «калаш».