Как-то Олегу Ивановичу сказали о том, что есть люди творческие и просто исполнители, хоть и с высшим образованием, нельзя от всех требовать, чтобы они стали эдисонами. Олег Иванович нахмурился, резко сказал:
— Отчетливо представляю, что не все инженеры, работающие в творческих бригадах, дадут что-нибудь новое. Но так же отчетливо представляю — каждый из них технически растет и не дисквалифицируется как инженер.
ПЯТНИСТАЯ ЛИКВАЦИЯ
Заковыристое это название для людей непосвященных. Для инженеров, а если уж откровенно говорить — для инженеров Златоустовского — оно звучит, как беда.
Беда… Кто ее ожидает от нового? Кажется принесет радость и станет это новое твоим другом — добряком или просто хорошим знакомым. И вдруг новое несет с собой, как приложение, что-то злое, вроде этой самой ликвации. Не только на Златоустовском. Челябинский металлургический, «Днепроспецсталь», «Электросталь» — все оказались слишком юными при встрече со строгой дамой металлургии. Оказалось, что освоить дуговые вакуумные печи не просто даже на их заводе, привычном к самым последним новшествам специальной металлургии.
Каждая новая плавка шла в брак. Металл поражала ликвация. Признаки заболевания не нужно было рассматривать под микроскопом. Опытный глаз сразу обнаружил темные пятна. Пятнистая ликвация была страшна своим постоянством… Она звучала в электросталеплавильном цехе так же часто, как в других — «скоростные плавки».
С тяжелым чувством поднялся Олег Иванович на второй этаж. Из-за стола вышел молодой — одних лет с Тищенко — начальник вакуумного отделения Олег Федорович Антропов. Среднего роста, сухощавый и неторопливый в движениях, Антропов производил впечатление человека, постоянно углубленного в свои мысли. Не однажды, слушая четкую и неторопливую речь Антропова, Олег Иванович замечал: тот будто сосредоточился на чем-то своем, очень важном, и стремится поскорее отделаться от суетных оперативных забот.
— Как дуговая? — после приветствия спросил озабоченно Тищенко.
— Плохо, — односложно отозвался Антропов, перебирая какие-то ведомости.
Тищенко опустился на стул. В усталой задумчивости уткнулся подбородком в ладони. Молча перекатывал в пальцах синий карандаш и начальник отделения.
Инженеры думали. В который раз мысленно перебирали все возможные технологические варианты, отсеивали то, что назойливо и знакомо лезло само… Неожиданно Тищенко рассмеялся. Антропов с удивлением взглянул на главного: что его развеселило? Извлекая коробку с папиросами, Олег Иванович заговорил:
— Понимаете, вспомнил одного чудака на нашем заводе. Как это он сказал? Да, революцию, говорит, мы давно совершили. Теперь, вроде, сиди да только рот пошире разевай — галушки сами будут прыгать… Вот как, батенька, рассудил. Настроен теперь только пожинать плоды, — Тищенко провел ладонью по лицу, словно смахивая улыбку; другим, напористым и непримиримым тоном закончил:
— Черт бы ее побрал, эту пятнистую ликвацию! Ведь наши печи — это же будущее качественной металлургии. Впрочем, что я тебе излагаю прописные истины, — спохватился вдруг главный.
— Да, затянулась наша… наш опыт, — избегая громкого слова, без улыбки отозвался Антропов.
— Послушай, Олег Федорович. Может, мы не там ищем. Может, надо нам как следует «прощупать» конструкцию печи, а?..
— Возможно… — начальник отделения по-прежнему заинтересованно разглядывал грани синего, остро отточенного карандаша. И вдруг в упор посмотрел на Тищенко.
Антропова часто поражал неожиданный ход мыслей главного инженера. Только что вспоминал о каком-то чудаке, как он сам выразился, а теперь предлагает вариант новых поисков. А что если там кроется разгадка?
Вот так же бились они совсем недавно, когда пускали индукционную печь. Проект первых печей такого типа оказался неполноценным. Но печь уже построили и отступать было некуда. Многие месяцы, почти каждый день мелькала в отделении коренастая фигура главного инженера. То он молча, словно с чем-то сверяя, рассматривал печь; то отходил в сторону и о чем-то подолгу толковал с механиком Зеноном Юхновичем или техником Дмитрием Бутхиным. А то где-нибудь в дальнем конце цеха собирал в тесный круг рабочих.
— До винтика знает, — изумленно говорили они после таких встреч, поражаясь цепкости замечаний главного.
Наверное, одному Антропову было известно, чего это стоит самому Тищенко. Бывало, вернется Олег Федорович с работы, сходит в кино, сидит, перелистывает журнал. Вдруг звонок:
— Не спите, Олег Федорович? А я тут наткнулся на одну штуковину. Скажите, пожалуйста, правильно я поднял? — И ведет разговор о «штуковине», последней статье по электрошлаковому переплаву.