Он брал под руку женщину первый раз в жизни, и спутница, вероятно, почувствовала это.
— Боже мой! — воскликнула она. — Оторвете мне руку! Куда вы так бежите?
— Не серчайте, — попросил Павел. — Я просто одурел от всего. Вас как зовут?
— Меня?.. — она немного помедлила. — Анна. Анна Вакорина… Это коренная уральская фамилия, — пояснила женщина. — Учусь на филологическом, пединститут кончаю…
Искоса взглянула на Павла, попросила:
— Вы больше ни о чем не спрашивайте. Я сама скажу, если надо.
— Конечно, — торопливо согласился Павел. — Я и так много узнал.
— Я с папой живу, — сообщила она после недолгого молчания. — Одну комнатку с ним занимаем. Близко от моего института.
Высвободила руку, заметила:
— Дальше не провожайте. Папа увидит. Нехорошо.
Павел внезапно остановился, остолбенело посмотрел на Вакорину и вдруг схватил ее за руку.
— Что с вами? — удивилась Анна. — Вы даже побледнели.
Павел возбужденно рассмеялся, хлопнул себя совсем мальчишески ладонями по валенкам и ничего не сказал.
— Что с вами, Павел? — повторила Вакорина.
— Значит, с папой вдвоем? Только вдвоем? И больше никого?
— Похоже, вы радуетесь, что мы с папой теснимся в одной комнате? — спросила она, делая вид, что истинный смысл его слов не дошел до нее.
— А то нет, конечно, радуюсь, — сообщил он, увлеченный собственными мыслями. — Это же хорошо.
— Что «это»?
— Ну, вообще.
— Мне пора идти, — напомнила Вакорина.
— До свидания, — сказал Павел и безотчетно взял в обе ладони ее маленький кулачок в серой пуховой перчатке. — Только я вас хочу еще увидеть. Я, честное слово, ничего плохого не сделаю.
Она улыбнулась, пожала плечами:
— А что мне можно плохое сделать?
— Я не так сказал, может, — сконфузился Павел. — Я о другом хотел…
— Так уж сразу и встречаться, — весело прищурилась она. — Вы — нетерпеливы.
Павел хотел сказать, что он очень терпеливый, что он бог знает сколько не видел ее, если не считать — во сне, но постеснялся и промолчал.
— Да и где же встречаться? — пожала она плечами. — Вы в общежитии, и у меня не лучше.
— А кино? — спросил он, робко глядя ей в глаза. — В субботу или в воскресенье. Приходите в «Магнит», я буду ждать. Ладно? В семь? В субботу.
Она еще раз внимательно взглянула на него, чуть прихмурила глаза, но, качнув головой, будто отгоняя сомнения, согласилась:
— Я приду. Спасибо вам, Павел.
Он не шел по проспекту, а бежал. Расстегнутые полы ватника заносило ветром, и они глухо хлопали, как паруса на лодке.
В трамвае он все время улыбался кондукторше, пожилой веселой женщине, сыпавшей прибаутками, брал для стариков и женщин с детишками билеты и что-то напевал про себя.
— Ребята! — крикнул Павел, вбегая в комнату общежития. — Ребята, мне здорово повезло. Прямо поверить не могу!
Кузякин посмотрел на него из-под лохматых рыжих бровей, усмехнулся:
— Нечего водку-то зря поносить… Эка парень нагрелся.
— Встретил? — догадался Блажевич и счастливо рассмеялся: — С малой криницы вяли́кая река пачина́ецца!
Виктор дружески подмигнул Павлу, сказал, имея в виду Кузякина:
— Кто на бутылке женат, тому и жена ни к чему. А ты кругом холост.
— Кинул бы я вино, да оно меня не кидает, — вздохнул Кузякин. — Ну, будем спать, бригадир. В смену рано.
В последнее время он опорожнял свои бутылки тайком, страдая оттого, что это приходится делать украдкой и в одиночестве. Приводить собутыльников в комнату Линев ему решительно запретил.
Когда потушили свет, Линев и Блажевич уселись на кровать Павла, потребовали шепотом:
— Выкладывай все!
— Потом, — взмолился Абатурин. — Я сейчас и впрямь, как пьяный. Вовсе глупый.
— Потом, дык потом, — согласился Блажевич. — Только не ворочайся всю ночь, не вздыхай. Не выспишься и свалишься утром с подкрановых балок. Сиротой покинешь девку.
— Не буду ворочаться, — пообещал Павел. — Но оставьте сейчас меня в покое, ради Христа!
Весна пришла на Урал неожиданно рано, и уже в апреле снег повсеместно сошел с улиц Магнитки и держался еще только на вершинках рудной горы.
В декабре готовый стан приняла государственная комиссия, и строителей перевели на новые объекты. Бригаде Линева поручили монтаж девятой сверхмощной печи первого мартеновского цеха.
В последнее время бригадир носился с превосходной идеей. Бригада хорошо поработала на стройке стана, и Линев верил, что теперь у нее есть право бороться за звание коммунистической.