На небе уже проступал тусклый осенний рассвет, когда грузовик подвез к печи лязгающий и звенящий на все голоса железный каркас. Все было готово к установке: по обе стороны печи возвышались бревенчатые козлы, через них перекинут дощатый настил.
На помосте виднелись аккуратно сложенные пирамидки огнеупорного кирпича и деревянный ящик с раствором. Ящик слегка дымился. Приглядевшись, Шмелев увидел, что из него идет вовсе не парок, как ему показалось вначале, а самый настоящий дым. Бок ящика и близкий к провалу край настила уже тлели и вот-вот должны были вспыхнуть. Неустроев, Загвоздкин и несколько подсобных рабочих отдыхали поодаль, у бачка с газированной водой, не подозревая о грозящей опасности.
— Бойся! — крикнул им Шмелев, устремляясь к помосту. — Сгорите!
Его опередил Загвоздкин. Старик проворно, как белка, вскарабкался на помост и залил тлеющее дерево водой из стоявшего тут же ведерка. Часть воды пролилась в провал и странно было видеть, как водяные брызги вспыхивали и испарялись на лету — словно взрывались…
— Температура еще — будь здоров! — покачал головой Шмелев.
— Как-нибудь сладим, — ответил Загвоздкин. — Теперь нам отступать некуда: весь завод знает, какое дело сотворить намерены…
Грузовик поставили рядом с печью и надвинули каркас на зияющий провал прямо из кузова машины.
Теперь предстояло самое трудное — заложить каркас кирпичами. Все трое стояли на помосте и молча смотрели, как на железной решетке вспыхивают и тут же гаснут яркие искры — сгорал приставший к железу мусор.
— Начинаем, что ли? — спросил Шмелев. В его голосе прозвучала нотка нерешительности.
То, что выглядело не так сложно шесть часов назад, теперь казалось необычайно трудным. Горячее дыхание печи палило щеки. И в самом деле, немудрено и загореться. Вспыхнешь этаким факелом, вот тебе и будь здоров. Потушить, конечно, потушат, кругом народ, а травмы не миновать. А ведь за жизни людей отвечает он, Шмелев. Н-да!
Загвоздкин, тяжело дыша, стоял рядом и словно услышал сомнения парторга.
— Нет, батюшка, теперь уж дозволь мне покомандовать — наше печное дело началось, — новым, построжевшим голосом сказал он. — А ты, Александрыч, в нашем деле плохой специалист…
Шмелев смущенно усмехнулся:
— Что верно, то верно. Что же, командуй на доброе здоровье.
— Вот так-то будет лучше, — проворчал Загвоздкин и стал мочить в ведерке связку каких-то бинтов. — Перво-наперво я бороденку свою подальше запрячу…
Шмелев с Антоном прямо за бока взялись — таким потешным стал вид у замаскировавшегося старика.
— А вы хиханьки да хаханьки бросьте… Знаете, какая мне будет выволочка, если я бороду опалю? Старуха и сверху все волосья выдерет.
— Что же ты мне раньше не сказал, Василий Семеныч? — смеялся Антон. — Я бы тебе несгораемую накладку из асбеста приспособил. Бинт разве выдержит?
— Мы его помачивать будем. Да и вам невредно себя водичкой окатить.
— Правильное предложение, — согласился Шмелев, и они спустились вниз, к бакам с водой.
Наконец все было готово: одежда намочена, вода капала с кепок, сережками свисала с ушей.
— Слушай, ребятки! — почему-то вполголоса предупредил Шмелев остающихся внизу подсобников. — В случае чего — воды не жалеть!
Кладку вели Загвоздкин и Неустроев. По распоряжению печника Шмелев стал вспомогательным рабочим и подавал материалы. Работы хватало и Шмелеву, но трудней всего приходилось, конечно, кладчикам. Хоть на несколько секунд, но им все же приходилось повисать над огнедышащим провалом, пока ставился на место очередной кирпич.
Было как-то странно — глаза видели внизу пустоту, мирную и безобидную пустоту, этакую кирпичную пещеру с шестью золотистыми нитями рельсов. Казалось, ничего и никого там нет. А там лежали невидимые 500 градусов выше нуля. Стоило только нагнуться поближе и дикий, злобный зверь жадно впивался острыми прозрачными когтями в лицо и руки человека. Он жарким языком облизывал одежду, заставляя ее дымиться, сдирал живое мясо с костей. Воздух как бы исчез, и сколько ни захватывали его широко открытые, пересохшие рты, в легкие все равно ничего не попадало.
Шмелев видел, как трудно приходится кладчикам, но видел и то, что стойкость людей побеждает: кирпичи ряд за рядом вставали в каркасе. Сверкающая на темном теле печи рана понемногу затягивалась от краев к середине. Оставалось не так уж много работы, когда Шмелев услышал позади себя глухой стук. Он быстро оглянулся. Бросился в глаза пышный султан искр, метнувшийся из провала к потолку. В следующую секунду Шмелев увидел на дне печи темный прямоугольник кирпича и облегченно вздохнул: ничего страшного! Всего-навсего упал вниз кирпич, вывалившись из ослабевших рук старого печника…