Догадка казалась несуразной, но как еще объяснить его предложение?
Она обернулась и посмотрела Велору в глаза, чего раньше не делала. То ли его взгляд изменился, то ли Арелла просто не замечала, насколько он… теплый. Словно солнечный луч, игравший на поверхности ручья. Даже резкие черты лица стали будто мягче и приветливее.
— Ну что, поедим?
Оборотень улыбнулся, и сердце защемило: когда в последний раз кто-то беспокоился о ней? Наверное, в детстве, а после была семья мужа и слуги, которым платили за доброту. Арелла понимала, что может обмануться, но это ощущение было слишком приятным, чтобы гнать его.
— Хорошо, — кивнула она и добавила через несколько мгновений: — Ты сказал “поедим”.
— Что?
— Ты сказал не “поедим”, а “поедим”.
— Правда? — Велор поднял брови. — Я и не заметил. Ладно, тогда собери пока кору хавайки.
— Кого?
— Хавайка — это такой куст или небольшое дерево… похоже на елку.
— Думаю, ты имеешь в виду можжевельник, — сказала Арелла и огляделась.
Она не была уверена, что правильно поняла оборотня. Да и лазать по кустам в поисках коры казалось уж совсем неподобающим.
«Будто висеть над обрывом чем-то лучше», — подумала она и грустно усмехнулась.
Честь, достоинство — все это осталось в прошлой жизни, а в этой было дано обещание не капризничать. Переборов себя, Арелла внимательнее посмотрела вокруг, но ее остановил Велор:
— У тебя же руки болят. Прости, я забыл. Тогда сиди и никуда не уходи.
Он ушел, а женщина все равно попыталась найти можжевельник, но не смогла. Пришлось сесть и ждать, прислушиваясь к нарастающей боли: видимо, на щеке все-таки была царапина. Оборотень вернулся быстро и принес птицу с блестящим черным опереньем и маленькой головой. Вручив ее Арелле, он собрал сухие ветки для костра.
— На тебе нет какой-нибудь веревки? — спросил Велор, складывая дрова в виде шалаша.
— Веревки?
Подумав, она вытащила из нижней рубахи шнурок, на который завязывался воротник. Оборотень прикрепил его к длинному прутику, сделав подобие лука. Затем взял обломок толстой ветки и придавил его к земле коленями.
— Посмотри, рядом нет заостренных камней. Со сколами, например, — попросил он.
Арелла принесла несколько. Недолго думая, Велор взял один и проковырял в ветке небольшое углубление. Туда он положил кору и измельчил ее тем же камнем. После сделал петлю в «тетиве» и продел в нее другой прутик, короче и толще. Он поставил его в углубление ветки, сверху придавил камнем и стал двигать лук из стороны в сторону. Шнурок скользил по прутику, и тот крутился с громким звуком*, из-за чего Арелла улыбнулась — это казалось смешным.
Но Велор подошел к делу серьезно и без устали пилил несчастную деревяшку. Мышцы на его руках напряглись, а брови сошлись на переносице — он словно пытался кого-то убить. Это продолжалось долго, прежде чем появилась тонкая струйка дыма.
— Боги, у тебя получилось! — воскликнула Арелла.
Она не ожидала, что из странной конструкции выйдет толк, и с любопытством наблюдала, как оборотень раздувает искры.
— Что бы мы делали, не будь у меня этого шнурка?
— Пришлось бы обойтись одними руками, а это долго.
Когда в приготовленных дровах затрещал огонь, Велор забрал птицу и велел Арелле подробно объяснить, где находится ее дом. Ногами она расчистила маленький участок земли от листьев и взяла тонкую веточку. Держать ее в ободранных руках было трудно, пришлось зажать между указательным и среднем пальцем:
— Это лес. — Она начертила овал и поставила точку под ним. — А это — Лаэрн, замок, где мы встретились.
Оборотень ощипывал тетерева и внимательно слушал.
— Это — Вастонар. — Над овалом Арелла поставила вторую точку, левее первой. — Если не отдыхать и не останавливаться на ночлег, мы будем там… не позднее, чем через сутки после того, как выйдем из леса. Воинам не успеть, а в этом городе нам ничто не будет угрожать.
— Уверена? Мне показалось, что и в Лаэрне ты не сильно боялась.
— Там резиденция моего брата, лорда Вастонара. Он не сделает мне ничего плохого!
— Резиденция?
— Этот город принадлежит ему, поэтому нас никто не тронет за его стенами.
Не отрываясь от своего занятия, Велор рассматривал рисунок. Его глаза блестели, удивительно красиво сочетаясь с окружающей листвой.
— Хорошо, — сказал он, — а что находится вокруг? Есть леса?
— Нет, только пастбища, холмы… лес есть, но до него полдня езды верхом, не меньше. Есть еще один город, между нами и Вастонаром — Фратн — но туда опасно идти.
— Да, я видел какой-то город неподалеку. А это чья резиденция? — Судя по тону, оборотня забавляло новое слово.
— Ничья. Резиденция — это место, где постоянно проживает какое-либо высокопоставленное лицо.
— То есть он никому не принадлежит?
— Принадлежит, мне, — буркнула Арелла и заговорила громче: — Им управляют доверенные лица владельца — губернатор с супругом.
— Губернатор — это он?
— Мужчина? Да.
Рука Велора замерла в воздухе.
— Губернатор — мужчина, и у него есть супруг… Они оба мужчины?
— Да, а что? У вас такого не встречается?
— Мне странно слышать, что такое вообще встречается, — хохотнул оборотень.
— На самом деле у высокородных такое тоже встречается нечасто. Брак призван дать продолжение роду, но если у господина уже есть наследники или ему все равно, то он может вступить в брак и с мужчиной.
— Странные вы, люди. — Велор улыбнулся и покачал головой. — мужчина с мужчиной, резиденция… Арелла.
— Оставь в покое мое имя! Так звали супругу Тольвита — человека, объединившего разрозненные племена в единое государство. Она была первой королевой Ильмисара. Это древнее и благородное имя.
— Благородное, да. Не злись, оно мне очень… нравится. — Оборотень с трудом закончил фразу и рассмеялся.
— Хам.
Она попыталась изобразить обиду, но лицо Велора было таким искренним, что рассердиться оказалось трудно.
— Можешь называть меня Арель — это для близких, но тебе я тоже разрешаю, в качестве исключения.
— Арель… Арель… — медленно повторил оборотень. — Да, так будет лучше.
***
Больше они не разговаривали, и от этого стало обидно. Арелле о многом хотелось спросить его, но она не решалась и только поглаживала сквозь одежду кулон, найденный в пещере. На ум пришла старая легенда о том, что укус оборотня способен превращать людей в волков. Возможно, когда-то Велор был человеком? Но тогда что с его речью и памятью?
Оставшуюся часть дня они шли. Оборотень дал Арелле какие-то листья и велел зажать в кулаках, но от боли они мало помогали. Ее решительности хватило ненадолго, и скоро она ощутила жалость к себе. Однако ей удалось хотя бы не ныть.
Была уже глубокая ночь, когда они пришли к очередному дереву, где Велор прятал блестящий камень и старый нож.
— Откуда у тебя все это? — спросила Арелла. — Веревки и бочка, которая стояла в пещере?
— Люди дали.
— Люди?
— Время от времени они прятались здесь, говорили, что их разыскивают. Я их не трогал и подкармливал.
Утром он поймал нескольких кроликов, чтобы добраться до Вастонара, а через несколько часов они вышли из леса и очутились на огромной равнине. Ее покрывала густая трава, у горизонта сливавшаяся с ярко-синим небом.
Как только над головой исчез навес из листьев и ветвей, Арелле стало легче дышать. Она подставила лицо солнцу и глубоко вдохнула аромат мокрой земли, который принес ветер. Впереди стоял Фратн, но отсюда его крепостная стена напоминала темный прямоугольник. Чуть ближе виднелось бело-желтое пятно: очевидно, это было стадо скота.