Выбрать главу

Катя рассказала о защите кандидатской диссертации, о некоторых пациентах. Шурка могла о своих оболтусах говорить бесконечно, она их обожала. Почитала нам стихи одаренного ученика. Действительно, чудесные стихи. Она молодец, развивает таланты, заставляет ребят думать, сочинять. Чем могла похвастаться я? Тем, что мне смертельно надоела моя работа, чужие, чаще бездарные, рукописи? Что каждый день для меня мучителен, с работы я рвусь домой, где есть твоя музыка, твои фотографии? Бросить издательство? А что я могу еще делать? Сказать им, что в этой жизни меня интересуешь только ты? Я знаю заранее, что скажет Катя. По части психических отклонений она специалист.

Однако девчонки милосердно оставили меня в покое. Мы выпили хорошего крымского вина, привезенного Катей от мамы, я взялась за гитару и спела свои старые песенки. Позвонили друзьям молодости, напомнили о себе. Что еще надо для счастья? Милые подруги, вкусная еда, старые песни… Я даже немного расслабилась и решила уж было, что на этот раз пронесло: все прошло удачно. Однако девушки мои переглянулись со значением. Ничего хорошего это не предвещало.

— Что ты делаешь в субботу? — начала издали Катя.

Я неопределенно пожала плечами:

— Как всегда. Генеральная уборка, стирка, чистка ковров.

— А вечером?

— То же самое.

Шурка не вынесла:

— Ну, уборка от тебя никуда не убежит! Один вечер-то можно освободить!

— Для чего? — безнадежно удивилась я.

Катя достала из сумочки билеты:

— Идем в Киноцентр на Бертолуччи. Билет оставляю тебе на всякий случай. Сбор у входа за полчаса до сеанса.

Мы тепло попрощались в надежде на скорую встречу. Катя не преминула напомнить, стоя на пороге:

— И не вздумай не прийти! Никакие отговорки не принимаются!

С этим они и ушли. Они так и не сказали, в каком составе мы идем, поэтому я удивилась безмерно, когда в субботу возле Киноцентра ко мне подошел молодой мужчина приятной наружности и спросил:

— Вы Ольга?

— Да, — растерянно ответила я.

— Ваши подруги прийти не смогли, они просили меня вас сопроводить.

Ах, они коварные! Явно все это было задумано с самого начала! А ведь по телефону обе твердили: «Да-да, встречаемся!»

Заговорщицы негодные! Что мне оставалось делать? Я спросила незваного кавалера:

— Как вас зовут?

— Простите, не представился. Виктор.

Надо было о чем-то с ним говорить, а это для меня мучительно. Я так привыкла к затворничеству, что почти утеряла навык общения с незнакомцами. На работе, конечно, приходилось контактировать с разными людьми, но так, поверхностно и по делу. И о чем же мне с ним говорить? Впрочем, особо затрудняться не пришлось — Виктор сам нашел тему для легкой, необременительной болтовни. Он рассказывал о Бертолуччи и других итальянских режиссерах, что-то сказал о фильме «Осажденные», который мы собрались смотреть. Я слушала вполуха, думая о своем. Виктор мне понравился, но не настолько, чтобы вытеснить из головы твой образ. И я вздохнула с облегчением, когда мы сели на места и в зале погас свет.

Это был потрясающий фильм о жертвенной, всепобеждающей любви. После сеанса хотелось только одного — любви. Я не могла себе представить, что вернусь сейчас в свое одинокое жилище, где меня ждет беспросветная тоска и отчаяние, и буду рыдать от безысходности. Не шутя подумала о том, что надо лечиться, пить какие-то лекарства, что ли? Если бы Виктор предложил проводить меня и напрашивался в гости, я тотчас бы и рассталась с ним. Однако он пригласил меня в кафе на улице 1905 года, выпить кофе и поговорить о фильме. Я с готовностью согласилась.

Мы устроились в уютной забегаловке. Я пила зеленый чай с пирожными, Виктор — кофе. Впечатление от «Осажденных» было столь сильно, что я перенесла на своего спутника симпатию, которую пробудил странный герой этого фильма. Да он и сам, как я уже говорила, был вполне привлекателен. Как-то потихонечку ему удалось меня разговорить. Из кафе мы вышли почти приятелями. Виктор поймал машину и вопросительно посмотрел на меня:

— Может быть, поедем ко мне, посмотрим что-нибудь еще из Бертолуччи?

Где был мой разум, когда я не колеблясь согласилась?

А ведь было уже поздно, какой там Бертолуччи! Я шла ва-банк, понимая, что если не сейчас, то уже никогда. Мы приехали куда-то в Бескудниково, остановились у панельной девятиэтажки. Машинально я отметила, где проходит оживленная улица. Поднялись на пятый этаж. Виктор открыл железную дверь тамбура, затем и квартирную. Это было небольшое, но вполне уютное жилье с приличной кухней, оформленной как гостиная. Много книг, что всегда привлекает мое внимание. Не было никаких следов женского присутствия.