— Как матушка поживает? — поинтересовался ты.
— Слава Богу, — ответил отец Александр. — Пироги затеяла, готовит стол для вас. Ну что ж, начнем помолясь.
Мы вошли в церковь, где шмыгали какие-то старушки, тотчас подошедшие к батюшке под благословение. Одна из старушек приняла у нас верхнюю одежду и сунула в руки по свече. Запел невидимый хор, и я почувствовала, как переменился ты, стал собранным, серьезным. Только что улыбался, разглядывая одобрительно мой наряд, а теперь полностью отдался на волю отца Александра.
Помнится, весь обряд показался мне очень коротким, потому что я переживала нечто похожее на эйфорию.
— «Венчается раб Божий Николай рабе Божией Ольге…» — гудел отец Александр, нас водили вкруг аналоя, и все это длилось не менее часа, но я, переполненная восторгом и умилением, каким-то особым трепетным чувством, не заметила этого. В какой-то момент молнией обожгла мысль: «А кольца?!» Ты ведь ни словом не обмолвился о них. Но тут откуда-то возникли кольца, золотые, обручальные, тоненькие. Мы обменялись ими, глядя в глаза друг другу. Мне и впрямь чудилось, что наши души сочетаются в единое целое. Трудно было переживать такой силы воздействие; казалось, еще немного, я не выдержу и расплачусь. Грудь стеснило так, что невозможно стало дышать… Это было счастье.
Я окончательно опомнилась, когда мы вышли из церкви и направились к дому священника. Я ожидала увидеть матушку отца Александра, женщину почтенного возраста, но нам навстречу вышла румяная светловолосая молодка в платочке, повязанном назад, и с выпачканными в муке руками.
— Это моя Настя, — улыбнулся батюшка.
— Проходите, гости дорогие, — ласково пригласила она, вытирая руки о фартук.
Мы вошли в горницу, я невольно перекрестилась на образа в углу. Все, что происходило со мной в последние часы, казалось какой-то сказкой или путешествием во времени. Однако обстановка дома была хоть и скромная, но вполне современная. Стеллажи с книгами, большой стол с приставленными к нему стульями, ковер на полу. Не было телевизора, зато компьютер одной из последних моделей и хороший музыкальный центр. Стол был накрыт закусками, бутылками с разноцветными наливками. Отец Александр предложил сесть, но я решила помочь матушке и направилась на кухню.
Настя возилась с противнями, засовывая их в печь.
— Я никогда не видела, как готовят пироги прямо в печи, — призналась я.
Настя улыбнулась моему невежеству:
— Это русская печь, она и не то может.
— Как же это происходит? — поинтересовалась я.
Ты знаешь, все, что касается готовки, мой конек. Пирогам я не удивлялась, сама прекрасно управляюсь с дрожжевым тестом. А вот чтобы печь без открытого огня… Чудеса, да и только.
Настя ловко орудовала длинным сковородником, располагая противни там, где только что горел огонь, и попутно посвящала меня в секреты русской печки.
— Лучше всего подходят березовые дрова. Надо подобрать штук восемь поленьев одного размера. Вот таких! — Настя показала на несколько длинных поленьев, лежавших возле притопка на железном листе, прибитом к полу. — Уложить их колодцем: два вдоль и два поперек, и еще раз.
— Что, лезть в печку? — удивилась я.
— Да нет, не обязательно, — засмеялась Настя. — У самого шестка кладете. На дно этого колодца щепочки всякие, бересту очень хорошо — для растопки. Потом берете вот такой ухват, упираетесь им в нижние поленья и проталкиваете всю кладку внутрь. Поджигаете тонкую лучинку и дотягиваетесь до бересты. Она разом вспыхнет. И все, печь топится.
— И что, не надо подкладывать дрова, ворошить угли? — допытывалась я.
— Нет. Если дрова хорошие, прогорят ровно, угли будут тоже ровные.
Настя ловко лепила ватрушки, подготавливая следующую партию.
— А потом?
— Пока огонь горит, можно в чугунах воду кипятить, суп варить, картошку, кашу, запаривать корм для скотины. Кстати, гречка в русской печке получается вкуснющая, без всего можно есть! Рассыпчатая, пахнущая дымком! Я и блины пеку на огне. Вот так ставлю два чугуна рядом и между ними сверху сковородку.
Я удивлялась энтузиазму Насти.
— Разве у вас нет электрической или газовой плиты?
— Да вот же! Но она не сразу появилась. Я успела привыкнуть к русской печке и ни на что ее не променяю. Весь дом обогревает: все комнаты сразу. В старину люди даже мылись в русской печке и спали на ней. Еда в ней сохраняется теплой до вечера. И грибы лучше всего в русской печке сушить, и творог получается такой, что пальчики оближешь! И молоко топленое…
Я подумала, что в нашей жизни так много чудес, которых мы не замечаем. Русская печь — одно из них.