Да, любимый, проходили годы, ты жил, менялся, творил. А я… Я тоже жила — на первый взгляд взрослой, полноценной жизнью. Делала карьеру, встречалась по долгу службы с умными взрослыми людьми. У меня были поклонники. Прости, что снова говорю об этом, но я же решила быть откровенной в этих записках. Я хочу, чтобы ты меня понял…
Да, поклонники. Взять хотя бы Гошку. Он окончил свой институт, стал журналистом в каком-то узкоспециальном, но богатом журнале, связанном с торговлей. Мы по-прежнему с ним дружили, обменивались новостями, встречались иногда. Гошка был вхож в мой дом по праву старого друга. Он тоже все эти годы оставался твоим верным почитателем, а значит, моим единомышленником. С ним я могла не стесняясь говорить о тебе бесконечно. С ним одним я была собой настоящей. Словом, с Гошкой мне было просто и хорошо.
Однажды он позвонил мне.
— Оль, все! Идем на концерт!
— Чей?
— Ты спрашиваешь? Краскова, конечно.
— Гош, ты прекрасно знаешь: я не хожу на клубные концерты!
— В том-то и прикол, что не в клуб. Слушай, ты дома сегодня вечером?
— Дома, — растерянно ответила я, не зная, как мне от него отделаться.
— Ну так я забегу с билетами!
И он отсоединился. Что тут со мной началось! Будто застарелая рана открылась.
Любимый, это так больно, когда нет надежды! Когда все загоняется внутрь и ты всякую минуту помнишь о своей боли, но не позволяешь ей завладеть тобой. Веришь ли, я стала понимать маньяков! Ведь моя любовь к тебе казалась мне патологией. Катя сумела убедить меня в этом. Я стыдилась своей любви. Прятала ее, а она мстила мне временами такими вот мучительными приступами.
К вечеру, измученная борьбой с собою, я приняла душ, подкрасилась, надела чудесное домашнее платьице в этническом стиле, которое делало меня моложе, и взялась готовить ужин. Гошка всегда приходит голодный, будто не ел неделю. Он обожает мою стряпню. Ты знаешь, я умею готовить, это не отнять. Может быть, это и определило в конечном итоге наши с тобой отношения?..
Итак, я приготовила вкусную мясную запеканку, любимый Гошкин салат из крабов и клюквенный морс. Мне не пришлось долго ждать, нарисовался мой приятель сразу, как только я вынула запеканку из духовки. К тому времени, о котором я рассказываю тебе, Гошка превратился в молодого человека весьма недурной наружности. Высокий, широкоплечий, с длинными темными волосами. Из одежды предпочитал кожаные штаны, черную косуху и бандану. Надо ли говорить, что передвигался он преимущественно на мотоцикле?
Гошка влетел и — сразу на кухню.
— Руки вымой! — крикнула я.
— Поздно, — с набитым ртом ответил он.
— Ничего не поздно. Давай быстро!
Пришлось самой волочить его в ванную и включать воду, иначе было не оттащить от противня с запеканкой.
— Куртку сними, все-таки есть собираешься!
Гошка скинул косуху на пол, предоставив мне самой нести тяжеленную куртку в прихожую. Потом я села напротив него на кухне, под часами, и смотрела, как он уписывает вкусную еду. Почти все съев, он опомнился:
— Ой, а ты?
— Ешь, я не хочу, — успокоила я его.
Гошка не заставил себя ждать. Уничтожив все до последней крошки, он отвалился с видом сытого таракана. Я изнемогала от ожидания, но спрашивать сама не хотела. Наконец Гошка достал откуда-то из кармана два плотных оранжевых прямоугольника и два зеленых билета.
— Кремлевский дворец! — торжественно сообщил он.
— Что это? — спросила я.
— Билеты, — просто ответил Гошка и протянул мне один прямоугольник.
На рекламной карточке было помещено твое изображение и значилось название программы. Ты показался мне каким-то новым, неузнаваемым. Конечно, изображение было отретушировано компьютером для пущей гламурности. Ты тогда уже был коротко стрижен, строго одет. Новый Николай Красков.
— Прикинь, поет с симфоническим оркестром! — восторгался Гошка. — Кайфушка! Тебе интересно?
— Есть хорошее русское слово: «вообрази», — не удержалась я от замечания. — На худой конец — «представь».
— Вообразите, мой ангел, какой это кайф, слушать прикольного рокера с оркестром! — ерничал Гошка. — Но ты не ответила. Тебе хоть интересно?
— Мог бы и не спрашивать. Безусловно. — Тут я обратила внимание на цену: — Однако! Тысяча рублей?
— Не твоя забота! — Гошка отнял у меня билет. — Приглашаю!
— Такой богатый? — улыбнулась я.
— По крайней мере сегодня. Пойдем в клуб?
— Ты опять?
Мы перешли в комнату, к телевизору. Я разрешила Гошке немного покурить. Он тотчас воспользовался разрешением:
— Хоть мужиком пахнуть будет.