Что. За. Чертовщина?
- Бойд! - Я следую за ним в коридор. Но он уже прошел мимо двух дверей к тому времени, как могу его догнать. - Ты не можешь просто взять и украсть мое белье. Это странно. И довольно жутко.
- Думаю, ты пытаешься вспомнить слово "Спасибо". Я ведь оказываю тебе услугу. Можешь воспользоваться стиральной и сушильной машиной у меня дома.
- Гм... - Я смолкаю.
- Пожалуйста. Захвати сумочку.
Дело в том, что ему сложно отказать. И от того, как он смотрит на меня, становится приятно. Так, словно он по-настоящему видит меня, что крайне захватывающе, но и невероятно ужасающе одновременно. Так что я следую за ним к его машине и сажусь в нее.
К его дому, оказывается, недалеко ехать - меньше двух миль - но это Централ Сити, Филадельфия, так что мы задерживаемся в пробке. Он заезжает на крытый паркинг и занимает, очевидно, забронированное для него место, а затем мы идем в здание. Оно очень современное и индустриальное, интерьер коридоров по стилю похож на отельный. Но когда мы входим в его квартиру, я осознаю, что это лофт. Сногсшибательный выносящий мозг лофт. Деревянные полы подыгрывают бетонному потолку и подчеркивают воздуховоды. Стены представляют собой смесь гипсокартона и цемента, разбивая пространство идеально размещенными художественными работами, а широкий экран ТВ закреплен прямо к стене. Здесь же стоит обеденный стол, за которым с легкостью могут сесть шесть человек, но он выглядит так, будто никогда не использовался, а кухня представляет собой идеальное сочетание современного стиля с теплыми нотками. Вокруг огромного острова стоят стулья, и кажется, эту зону используют постоянно. Металлическая лестница ведет на второй этаж, который, предполагаю, представляет собой спальню лофта, а на противоположной стене расположено окно от потолка до пола.
Кто бы ни декорировал это место, думаю, его бы передернуло от моего собственного секонд-хенд стиля, но у меня это не вызывает негатива. Совершенно наоборот. Это очень привлекает. Так что я не играю в вежливость, вместо этого расхаживаю по квартире и разглядываю все.
- Что думаешь? - спрашивает Бойд, когда поворачиваюсь к нему.
- Когда я была ребенком, у меня была книга о маме и папе, медведях, и их двенадцати медвежатах. У всех малышей медвежат были собственные стволы деревьев, за исключением младшего. Он был слишком мал, чтобы иметь собственное дерево, так что все еще был с мамой и папой. В любом случае, у остальных одиннадцати были свои деревья, и каждое отличалось от другого. Они были украшены в соответствии с их особенностями. Я была немного одержима этой историей.
- Ты так говоришь, что тебе нравится мой дом?
Я смеюсь.
- Да. Он тебе подходит.
- Прачечная наверху, - говорит он. - Иди за мной.
А затем взмывает вверх по лестнице, пока я плетусь за ним. Я оказалась права, предположив, что наверху спальня лофта. Полустена ограждает комнату от нижнего пространства и создает некую конфиденциальность. Но сверху вам все еще открыто все великолепие вида из огромного окна. Я рассматриваю его спальню - и кровать - когда осознаю, что Бойд уже включил воду в машинке в прачечной рядом со спальней и забрасывает в нее мои полотенца.
- Эй! - Я вхожу в комнату и выдергиваю у него из рук корзину. - Ты не можешь стирать мое белье.
- Могу, - отвечает он невозмутимо. - Как думаешь, кто стирает мое?
- Нет. Я имею в виду, что конечно, ты способен на это, но не прикоснешься к моему белью и другой одежде.
- Я был внутри тебя. Так что думаю, прикосновение к твоему белью не считается посягательством на личную жизнь.
И вот так, все становится странным. Я краснею. Реально ощущая, как горит мое лицо. Заглядываю в машинку и наблюдаю за тем, как она наполняется водой, гадая, странно ли все происходящее для меня, или он тоже это чувствует; но при этом не мне хочется смотреть ему в лицо, чтобы узнать ответ.
- Хлоя. - Он произносит мое имя так тихо, но я все равно слышу его за шумом воды. Его голос осторожен, тон беззаботен, и я поднимаю взгляд, встречаясь с ним глазами. - Это не должно быть странным.
Ладно. То есть, он тоже это чувствует. Я выдыхаю и киваю.
- Нет?
- Нет. Кроме того, это всего лишь полотенца. - Затем он наклоняется ко мне, чтобы достать порошок у меня за спиной. На секунду я перестаю дышать, когда его тело прижимается к моему. Воспоминания о последних выходных проносятся перед глазами, и я чувствую напряженность. Через мгновение он отступает с порошком в руках, и я выдыхаю, наблюдая, как Бойд измеряет количество моющего средства и засыпает его в машинку, а затем закрывает крышку.
Я просто стою там и гляжу на него, не двигаясь. Он выгибает бровь, после чего опускает руки мне на плечи и разворачивает меня.
- Пойдем обедать, - говорит он.
- Пойдем, - соглашаюсь. Я замираю в верхней части лестницы и машу в сторону окна. - Здесь, должно быть, невероятный вид ночью, - говорю, а затем съеживаюсь. Святой бычок, это прозвучало так, будто я приглашаю себя остаться на ночь? - То есть, я могу себе его представить, - добавлю и качаю головой, ускоряя шаг. - Эй, а знаешь, почему Адель перешла дорогу?
- Не-а.
- Чтобы поздороваться с другой стороны.
Мы достигаем низа лестницы, и я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него. Бойд смотрит на меня в ответ с неоднозначным выражением лица.
- Да ладно, эта шутка хорошая.
- Она нечто, - соглашается он. - Что хочешь на обед?
- Не знаю. - Я пожимаю плечами. - Сэндвич?
- Значит, я выиграл джекпот.
***
Мы покидаем его квартиру и направляемся по Южной улице к Пятой, затем срезаем по Брейнбридж до Четвертой. Он предлагал поехать машиной, но я выбрала пешую прогулку. Слишком скоро погода изменится, и прогулки станут кошмаром. Сейчас же на улице еще приятно, и грех этим не пользоваться.
- Спасибо, что помог мне привезти домой книжный шкаф, - благодарю, пока мы идем. Не уверена, почему мы все еще вместе. Почему он захотел пообедать, предложил использовать прачечную у себя дома.
- Без проблем. Мне же нужно отрабатывать те услуги, что задолжал тебе, а?
Услуги?
- Сколько конкретно услуг ты мне должен?
- Две.
- Две?
- Ага. Было три, но я оказал тебе одну, когда помог со стеллажом. Так что две.
- А когда это мы решили, что ты должен мне три услуги? - Этот парень ведет счет как настоящий госслужащий.
- А разве нет? - Он выглядит абсолютно растерянным, думая, что ошибся в подсчетах. - Мы на месте.
- Знаменитые деликатесы на Четвертой улице, - читаю с вывески, пока Бойд держит открытой дверь. - Никогда здесь не была.
- Как так? Хлоя. - Он качает головой и цокает языком. - Что же ты за филадельфиец?
- Ну, я из Коннектикута, так что...
- Слабая отмазка, Хлоя. Слабая.
Мы занимаем столик, и Бойд заказывает две крем-соды. У этого места старомодная ретро атмосфера, отчего кажется, будто ему уже вечность, словно оно было здесь всегда, а взгляд в меню подтверждает это. На обложке гордо красуется штамп "Открыты с 1923". Я листаю меню, и когда официантка подходит к нам снова, мы заказываем одно и тоже - сэндвич с индейкой.
Затем я какое-то время смотрю на Бойда, пытаясь определить, чего он хочет.
И хочу ли я дать ему это.
А после начинаю немного паниковать. Что, если он хочет начать неловкий разговор? Еще более неловкий, чем я сама? Или спросить у меня о моей секс-истории? Или о том, жульничала ли я во время теста в третьем классе миссис Каллам?
Ладно, признаю, последний вариант немного специфичный, так что скорее всего не всплывет в разговоре. Но я все еще немного стыжусь за то, что сжульничала.
- Ты бы лучше съела черствый крендель или черствый Читос?
- Что? - Я поднимаю на него взгляд, сомневаясь, что правильно расслышала. Он наклоняет голову, кивая, словно говорит "ты правильно меня услышала", но все равно повторяет вопрос. - Гм, думаю, черствый крендель.