Я пишу ей сообщение из лобби и сообщаю, что уже поднимаюсь. Наличие служебного удостоверения - отличный способ обойти охрану здания. Не то чтобы это место сильно охранялось.
Когда выхожу из лифта, Хлоя стоит в дверях квартиры, руки в боки, голова вопросительно наклонена в сторону.
- Я купил донаты, - предлагаю в роли объяснения того, что явился без предупреждения.
- Тебе нужна услуга или что-то в этом роде? - спрашивает она, принимая коробку у меня из рук и ставя ее на крошечный круглый столик прямо рядом с дверью. Начало не многообещающее, но она позволяет мне проследовать за ней в квартиру.
- Я только что оказал тебе услугу, - комментирую, а затем смотрю на нее. - У тебя вообще есть какие-то штаны?
На ней надета пара этих простигосподи леггинсов.
- О чем ты говоришь? На мне надеты штаны прямо сейчас. И как вообще это может считаться услугой, если я о ней не просила? Это нельзя засчитывать в роли услуги мне, если я официально не подавала на нее запрос. - Она открывает коробку с донатами и заглядывает внутрь. - Ты худший джин всех времен и народов.
- Знаю. Но твои просьбы об услуге очевидны. Мне просто нужно их исполнить. А это - не штаны.
- Леггинсы - это штаны. Они очень популярны.
- А что это за хрень на них? - Я подхожу ближе и разглядываю ее задницу, сосредотачиваясь на рисунке. Исключительно в целях исследования. - Это черные коты?
- Это мои сезонные леггинсы! - отвечает она и выбирает донат, пока прохожу мимо в крошечный проем кухни, чтобы налить себе кофе.
- О. Хочешь чего-то выпить? Давай я налью тебе сама, - говорит Хлоя саркастично перед тем, как откусить донат.
Я игнорирую ее тон.
- Нет-нет. Я сделаю все сам, спасибо. - Беру кружку и прохожу мимо девушки, занимая место на ее диване. Она расставила несколько книг на полках вперемешку с кое-какими безделушками. - Книжный стеллаж выглядит хорошо.
Хлоя смотрит на меня на ее диване и выглядит смущенной.
- Ладно, ты остаешься, - говорит она, но думаю скорее для себя, чем для меня. - Хочешь донат?
- Нет, спасибо.
- Ладно. - Она выдыхает и подходит ближе, а затем осознает, что должна сесть рядом со мной на двухместном диване или на своей кровати. Однако находит третий вариант и вместо этого садится на журнальный столик между нами, с одной ногой на полу, а второй согнутой - перед собой на столике. - Итак, - произносит она, пробегая по мне взглядом. Ее глаза останавливаются на моих губах, а после она откусывает еще кусочек доната.
- Итак, - повторяю я.
- Ты здесь, чтобы забрать на стирку мое белье? - спрашивает.
Я смеюсь.
- Нет, но мы можем захватить его и постирать после.
- После чего? - спрашивает она, глядя на меня с интересом, но пребывая настороже.
- Сегодня на Сосайти Хилл работает блошиный рынок. Я подумал, мы могли бы сходить.
Ее глаза слегка округляются, а нога пару раз подпрыгивает на деревянном полу.
- Блошиный рынок? - спрашивает она.
- Типа гаражной распродажи. Но на улице. В парке, если быть точным.
- Я, гм, - запинается она. - Знаю, что такое блошиный рынок.
Мне известно, что она знает, что такое блошиный рынок. И что она ждет, пока скажу, что этим окажу ей услугу. Что мне вдруг понадобилось найти уродливые старые картины или винтажный магический шар, а ей стоит мне помочь с этим. Но нет. Потому что мне просто нужно, чтобы она встретилась со мной. Необходимо, чтобы она начала думать о нас как о чем-то большем. Так что я молчу и не отвожу от нее взгляда. Жду.
- Гм, да. Ладно, - соглашается она.
- Ладно, - произношу расслабленно.
- Я захвачу вещи, - говорит, поднимаясь на ноги. - И не думай, что не стану брать с собой грязное белье.
***
Мы останавливаемся у моего дома, чтобы оставить машину и загрузить ее белье в стирку, а затем идем на блошиный рынок. Каждый кусочек которого настолько ужасен, как я и ожидал. Блошиного рынка, не прогулки. Прогулка чудесна. Блошиный рынок же - огромная гаражная распродажа. С кучей Б/Ушного старья. Люди используют это старье.
Или, с точки зрения Хлои, сокровища.
Ладно.
Ей это нравится, а мне нравится она, так что сделаю, что угодно, лишь бы провести с ней день.
Старые черно-белые снимки чьих-то родственников. Подержанные шляпы. Винтажный почтовый ящик, старые телефонные аппараты. Один парень продает свежие фрукты и овощи, в чем для меня нет смысла, но Хлоя останавливается и покупает пару яблок.
Некоторое время спустя она останавливается перед коробкой старых номерных знаков домов. Она картонная и стоит на тротуаре, выглядя так, словно вот-вот развалится от веса содержимого, но это не удерживает Хлою от того, чтобы наклониться вниз и начать в ней рыться, доставая табличку с цифрой «два» и опуская ее на кирпичный тротуар рядом перед тем, как продолжить свои копания.
В этом еще меньше смысла, чем в свежих зеленых бобах внутри переделанных в вазоны шин, мимо которых мы проходили несколько столов назад, но я все равно в игре.
- Что мы ищем? - спрашиваю, присаживаясь на корточки рядом. Она достает «ноль» и кладет его рядом с «двойкой». Они абсолютно не подходят друг другу. Разные шрифты, размеры, материал и возраст табличек. Но она, кажется, довольна результатом.
- Четыре, - отвечает. Номера в коробке тарахтят, когда она роется в них, пока победоносно не достает табличку с цифрой «четыре». - Вот. - Хлоя кладет ее на тротуар перед «двойкой» и «нулем».
- Четыре, два и ноль, - комментирую я. - Ты переезжаешь?
- Нет! - Она смеется, когда произносит это, ее голова поворачивается в моем направлении, волосы рассыпаются завесой поверх лица. - Это типа знака «420», что я почти купила в Вейле. Я повешу их на стене над книжным стеллажом. Это будет напоминать мне о том дне.
Затем она улыбается. И черт, это творит со мной невероятное.
- Чудесная идея. Я тоже возьму себе такие, - говорю ей. - Помоги мне найти еще три.
Вот так мы оказываемся рядом с коробкой полной старых номерных знаков домов, посреди улицы, отыскивая различные доступные варианты четверок, двоек и нулей, пока не подбираем те, что нам обоим нравятся больше всего, хоть они и не подходят друг другу. И ладно, я начинаю видеть, что привлекает других людей в этом дерьме. Потому что нам весело. Хлоя веселая.
Все с Хлоей кажется более веселым. Донаты, шопинг и путешествия на конфетном самолете - все это лучше, когда она рядом. Походы по делам и стирка, часы, проведенные на блошином рынке. Я приму все это. Потому что знаю, каждый день с Хлоей - лучший день моей жизни.
Мы таскаемся по рынку еще пару часов. Я счастлив, когда нахожу лавку с кофе. Хлоя счастлива, когда находит достаточно старые деревянные кубики, чтобы поиграть в них с Кристиной. Она настаивает на том, что они понравятся моей сестре, так как это ретро. Я же не имею ни малейшего чертового понятия, но киваю и все равно соглашаюсь. Мы возвращаемся ко мне домой на Пайн Стрит, но прогулка превращается в поиски старинных домов в центральной части Филадельфии. Два квартала магазинов, заполненных различными странными, винтажными и антикварными лавками. Что, по моему мнению, представляет собой ту же гаражную распродажу, только под фасадом магазинов, но признаю, как только мы вошли в некоторые из них, я отметил несколько и правда симпатичных вещиц. Мне даже удалось отыскать действительно крутой оригинальный эскиз больницы, где работает муж Софи. Я купил его для Люка, даже несмотря на то, что он меня до чертиков раздражает. Все же этот парень любит мою сестру.
Когда мы возвращаемся ко мне, Хлоя бежит наверх по лестнице, чтобы перебросить одежду из стиральной машины в сушильную, а я беру ящик для инструментов и следую за ней.
Это не эвфемизм. Я и правда беру ящик для инструментов. Хочу повесить цифры, что мы сегодня купили, у себя над комодом, чтобы смотреть на них по утрам, когда просыпаюсь.
Черт бы меня побрал.
Почему я просто не попрошу ее выйти за меня и не покончу со всем этим?
Как только Хлоя заканчивает возиться с бельем, она наблюдает за тем, как вешаю цифры к стене, помогая мне решить, куда их крепить.