— Я — Маргита Мартинес. Я ухаживала за вашей сестрой после родов. Она ушла с Розой Чайя.
— Откуда вам это известно? — Луизита сжала руку девушки. — Кто эта Роза Чайя?
— Миссис Чайя пришла однажды поздно вечером повидать Сару и ее дитя. Потом они попросили помочь довести роженицу до машины. Я помогла, — девушка явно нервничала. — Миссис Чайя — добрая леди. Она посылает еду для больных этой клиники. Они с мужем живут в нашей деревне.
— В какой деревне?
— В деревне Мопан.
— Я знаю, где это. Спасибо, Маргита, — она еще раз от души пожала руку санитарки. — Спасибо. Я сейчас же отправлюсь туда. Спасибо!
Ее переполняли чувства. Бог Балум вел ее прямой дорогой к Саре, и ей вовсе не понадобится пистолет, лишний вес в сумке, оттягивающей ей руку.
Водитель джипа хорошо знал деревню Майя Мопан. Спустя полчаса он показал Луизите дом Розы Чайя и неохотно согласился подождать ее на дороге.
— Я должен вернуться в Манго-Крик к шести часам, — предупредил он.
Вежливо постучав, Луизита переступила порог маленькой, крытой пальмовыми листьями хижины, наклонившись, чтобы не задеть низкую притолоку.
— Я к вам.
— Бэй, — на местном языке сказала Роза Чайя, приглашая ее войти.
Быстро оглядевшись в этом домике, состоявшем всего из одного помещения, Луизита убедилась, что здесь нет и намека на пребывание Сары с ребенком. И она вопросительно взглянула на Розу.
— Я разыскиваю Сару и ее ребенка. Где они?
— Сара в Гватемале. Мой муж отвез ее туда в маленькую деревушку, несколько дней назад.
— В Гватемале! — сердце Луизиты дрогнуло. В Гватемале подстерегала опасность.
— Он иногда возит туда иностранцев на древние руины, — Роза старалась успокоить ее. — Муж скоро вернется. Оставайтесь разделить нашу трапезу, и он вам сам все расскажет.
Луизита боролась с захлестнувшими ее предчувствиями, пытаясь вернуть самообладание.
— С ней все в порядке?
— Роды тяжело дались ей, и она была очень слаба. К тому же Сара постоянно утверждала, что за ней следят. Я не могла разубедить ее, — призналась Роза. — Никто никогда не видел чужих у нас в деревне. — Несмотря на свои уверения, чувствовалось, что Роза всерьез чем-то озабочена. — Она пробыла в нашем доме два дня, а потом настояла, чтобы ее отвезли в Гватемалу. Ее муж, Руфино, родом из Сан-Руиса, и Сара была уверена, что он сейчас там и позаботится о ней с ребенком.
На улице послышался шум остановившихся автофургонов американской экспедиции, и скоро в хижину вошел Эмилио с тушкой убитого им броненосца, небрежно переброшенной через плечо. Роза представила его с широкой улыбкой, выдававшей ее чувство гордости за своего молодого супруга. Она суетилась, разводя огонь в очаге, отрезая куски мяса от броненосца, предварительно вскрыв ножом его жесткий костяной панцирь.
Эмилио, усталый после длинного трудового дня, сначала полюбовался на свою радостную довольную жену, а затем вежливо перенес внимание на гостью.
— Я хотела бы переправиться в ту деревню, куда вы отвезли мою сестру с ребенком, — Луизита говорила настойчиво и решительно. — Если бы вы согласились сделать это завтра утром, я с удовольствием заплатила бы вам намного больше, чем те люди, которых вы возите на древние руины.
— К сожалению, это невозможно. Я должен ежедневно ходить на работу, а выходной у меня будет только на следующей неделе.
— У меня есть деньги. Я заплачу вам издержки. Я не могу ждать так долго, мне необходимо срочно увидеть сестру. Она больна, и Гватемала для нее — далеко не безопасное место, — настаивала Луизита, теряя уже терпение.
— Я был бы рад помочь вам, но заработать хоть что-то у нас очень трудно. А американцы пробудут здесь всего несколько недель. То, что я получу у них, — для нас большие деньги, — Эмилио старался смягчить ситуацию, неприятно удивленный ее настойчивостью и нетерпением. — Если ваша сестра все еще в той деревне, я уверяю вас, там о ней хорошо позаботятся. А, может быть, она уже уехала в Сан-Руис.
Луизита слушала его, стараясь успокоиться.
— Я арендовал джип миссис Рейз, чтобы отвезти нескольких американцев во вторник на руины в Гватемалу. Машина вместительная, и я вполне могу захватить вас с собой совершенно бесплатно.
Вторник — через три дня.
— Сколько вы возьмете с меня, если мы все-таки отправимся в путь завтра? — не унималась Луизита.
Эмилио, усталый и голодный, раздосадованный ее назойливостью, не намерен был уступать. Наконец, он сказал твердо:
— До вторника я не поеду, — вопрос был закрыт.