Наконец, Ив была готова, и они быстро спустились вниз, появившись последними к завтраку.
Вареные яйца были жесткими и холодными, и Зекери с досадой ждал, пока согреется вода для растворимого кофе. Когда Ив победно кивнула Элисон, как бы свысока приветствуя ее, Зекери сардонически усмехнулся: Ив впустую тратит время. Ледяной леди из Чикаго до лампочки, где и с кем он спит.
После всего этого он сам чувствовал себя как оплеванный. Он ненавидел игры. Через стол Ив улыбалась ему, как своей неотъемлемой собственности, по-хозяйски… Это было лицо Ланы, самодовольное и надменное. Поцелуй смерти. Его бросило в жар от досады и злости на самого себя, он проклинал свое легкомыслие. Он был противен самому себе. Зекери демонстративно пересел на скамью рядом с Элисон, которая передала ему консервированное молоко для кофе, улыбаясь широкой сияющей улыбкой и глядя прямо в его глаза ясным ореховым отсутствующим взором…
По причинам, известным только ей самой — а именно, чтобы избежать встречи с работающим неподалеку Зекери Кроссом, — Элисон этим утром выбрала — для раскопок маленькую пещерку, образовавшуюся в северной стене большой пирамиды. Там они с Джорджем обнаружили вчера что-то смутно напоминающее церемониальные ступени, расположенные за несколькими рядами гладких белых камней. Элисон с остервенением копала мягкий плодородный слой почвы, погруженная во внутреннюю борьбу с самой собой.
Весь вчерашний день она неспособна была прийти в себя после танца с ним в кафе, а затем его нежной братской заботы о ней во дворе, когда ей было так плохо. Но, однако, она сумела пересилить себя и вспомнить во всех деталях его страстные объятия с Ив там, под тенью дерева на пляже, а затем появление той же Ив с одеялом, снятым с его кровати для самоочевидной цели… И еще его надменное вызывающее замечание о том, что она не любит копов… Да она терпеть не может копов!
Память все возвращала и возвращала Элисон к тому эпизоду на лестнице, когда он вышел из душевой, закутанный в полотенце, и уставился на ее ноги, изумленно оглядел всю ее фигуру, назвал ее «Чикаго»… Она спряталась тогда в свою комнату, не зная, что делать. А внутренний голос изводил ее, поддразнивал и, наконец, загнал в угол… Лестница поскрипывала от тяжелых шагов поднимавшегося Зекери и через мгновение дверь в его комнату закрылась.
Она сняла материнское обручальное кольцо и собралась уже открыть свою дверь: если он вдруг выйдет из номера, она пригласит его к себе и объяснит коротко, почему ее так пугает полиция. Она не расскажет, конечно, всего, но достаточно для того, чтобы он понял — она не имеет ничего против него лично…
Но в этот момент явственно послышались шаги на лестничной площадке, затем легкий стук в дверь Зекери и голос Ив. Через несколько минут дверь номера захлопнулась. Он впустил Ив.
Теперь в трезвом свете нового дня, после того, как они демонстративно вместе вышли к завтраку, ей было совершенно неважно, что думает и чего не думает о ней Зекери Кросс. Она отчаянно врубалась своей лопатой в мягкую землю и выворачивала почву вместе с нижним слоем красноватой глины. Почему именно этот человек? Почему именно он? И почему она ни о чем больше не может думать?
Лопата наткнулась на что-то твердое, и это отвлекло внимание Элисон от своих мыслей. Она очистила с поверхности слой почвы и обнаружила под землей ряд уложенных параллельно бревен, образующих помост. Мелкие комья земли падали в щели между бревнами, указывая тем самым, что под ними было пустое пространство. Элисон не верила своим глазам.
Решив не приближаться больше к Ив, Зекери сделал перерыв в своей работе, чтобы поболтать с Вуди и полковником на месте раскопок, где эти двое просеивали землю. На крик Элисон все они, как по команде, обернулись. С места, где он стоял, Зекери видел, как почва проваливается перед ней. Карабкаясь вверх по косогору, он кричал что есть сил:
— Выбирайся оттуда! Шевелись, двигайся!
Элисон оглянулась на его крик, смутно понимая, что мягкая почва сыплется и ползет из-под ее ног, но она топталась на месте, вцепившись в воткнутую в землю лопату, и не делала ни шагу… Одна ее нога уже зависла над пропастью.
Зекери подоспел вовремя, чтобы схватить ее руку и вытащить — рывком — на твердую почву, когда прогнившее бревно под ее ногою с треском переломилось и исчезло в темноте разверзшейся дыры. За ним рухнуло второе бревно. Он оттащил Элисон подальше от ямы, и упал на спину, держа ее в руках. Они оба барахтались на земле.