— Почему это должен быть именно ты?
— Знаешь, что я думаю? Ты бы вел себя так же, независимо от того, кто к ней сватается. Неужели ты веришь, что смог бы держать ее под замком вечно?
— Никогда не пытался держать ее под замком. — Тони сорвался с кресла и рванулся к окну. — Я просто хочу защитить ее.
— Она больше не маленькая девочка.
— Знаю, но она такая беззащитная, добрая, и я не хочу, чтобы с ней что-то случилось. — Тони резко повернулся, его глаза сверкали от волнения. — Неужели ты не понимаешь? Я ее брат. Я всегда о ней заботился. Однажды я спас ей жизнь.
— Мне рассказывали, — произнес Старк очень тихо. — Именно поэтому я пытаюсь тебе помочь. Я тебе многим обязан.
— Ты мне ничем не обязан, ты, подонок! Мне не нужна ничья благодарность. Я хочу только одного, чтобы ты оставил ее в покое.
— Не могу.
— Ты ей не подходишь, разве не понятно? Ей нужен кто-нибудь из мира Вейнрайтов, из театрального мира. Тот, кто говорит с ней на одном языке, кто впишется в семью.
— Кто-нибудь вроде тебя?
Тони растерялся.
— Я? И Дездемона? Ты с ума сошел? Я же ее брат.
— Сводный брат.
Тони пожал плечами.
— Что касается нас, то я всегда был ее старшим братом, тем, кто однажды ее спас. Но я не могу равнодушно наблюдать, как она отдает себя тому, кто никогда не оценит ее по достоинству.
— Почему ты думаешь, что я не способен ее оценить?
— Да как ты можешь? — Тони взглянул на него с крайним отвращением. — Человек, в душе которого нет поэзии.
— Может, Дездемона видит глубже, чем ты?
— Ни хрена подобного. В тебе нечего видеть. Ты хочешь сказать, что под панцирем такого зануды, как у ты, бьется сердце истинного артиста? Что тобою владеют эмоции, а не микросхемы? Не трать время зря.
Старк сидел неподвижно.
— Ты не хочешь защитить ее, не так ли? А совсем наоборот. Она нужна тебе, чтобы защититься от правды.
Тони поджал губы.
— Какой правды?
— Правды о своих собственных неудачах. Взгляни на свою собственную жизнь, Вейнрайт. Ты актер-неудачник, несостоявшийся театральный менеджер…
У Тони был вид, будто его сильно ударили.
— Ты и об этом знаешь?
— Да, мне известно, что ты был замешан в растрате казенного имущества.
— Я никогда ничего не растрачивал.
Старк не обратил внимания на его возражение.
— А совсем недавно ты провалился со своей «мыльной оперой». Единственное, что тебе удалось сделать хорошо, это спасти Дездемону. Именно поэтому ты не можешь с ней расстаться, верно?
Тони уставился на него.
— Что это должно значить?
— Она нужна тебе, да? Она нужна тебе, чтобы у тебя было живое доказательство того, что ты не безнадежный неудачник, что однажды в жизни ты совершил что-то настоящее, а она единственное доказательство этого поступка.
Тони остолбенел.
— Я действительно спас ее, будь ты проклят!
— Да, действительно, и она всю жизнь с тобой расплачивается за это?
— Ты не понимаешь. Как ты можешь понять?! Ты не наш.
— Может, именно поэтому я понимаю. Со стороны гораздо виднее. — Старк отвернулся к компьютеру.
В кабинете воцарилась тишина. Сэм был этому рад.
Через некоторое время Тони снова заговорил, сидя в кресле:
— Она сделала меня героем.
Старк не обратил внимания на его слова. Он запустил АРКАН еще глубже в тайники анонимного заказчика.
— Настоящим героем, — прошептал Тони. — Я не просто играл роль, а делал настоящее дело. Я спас ее от полоумного подонка. Он хотел убить ее.
— Что конкретно случилось, когда Дездемоне было пять лет? — неуверенно спросил Старк.
— Бывший муж Силии, Георг Нортстрит, охотился за ней и Дездемоной. Говорят, что иногда у Нортстрита случалось обострение. К тому времени он был уже совершенно без тормозов. Он выслеживал их сутками, а потом решил действовать. Сперва он схватил Дездемону.
— Где? — Старк замер.
— Он захватил ее прямо на стоянке автомобилей напротив маленького театра. — Тони посмотрел в окно, весь целиком сосредоточившись на прошлом. — Я был с ней, учил кататься на велосипеде. Должен был присматривать за ней, пока наши репетировали в театре. Полагаю, Нортстрит думал, что я не помеха. Не обратив на меня никакого внимания, он затолкал Дездемону в фургон своего автомобиля.
— Клаустрофобия, — задумчиво произнес Старк.
— Да, вот откуда она взялась. Нортстрит схватил Дездемону, я звал на помощь, но никто меня не услышал. Я подумал, что, пока я буду бегать за помощью, Нортстрит уедет.
— Что же ты сделал?
— Я знал, по какой дороге Нортстрит поедет, и, вскочив на велосипед, поехал ему наперерез через дворы. Догнал его как раз, когда он стоял у светофора.
— И? — заторопил Старк, когда Тони замолчал.
— Я поехал на него и упал прямо перед его машиной. — Тони криво улыбнулся. — Я создал на перекрестке жуткую сцену. Мое лучшее выступление. Ребенок на велосипеде, сбитый машиной. Все движение остановилось. Собралась толпа зевак. Кто-то вызвал «скорую помощь».
— Неплохо придумано, — воскликнул Старк с завистливым одобрением. — Для ребенка хорошая сообразительность. Пожалуй, для любого неплохо.
— Когда собралась большая толпа, я чудесным образом воскрес, обежал машину и начал стучать в дверь фургона. Дездемона закричала изнутри. Все потребовали, чтобы Нортстрит открыл фургон. Наконец приехала полиция. Нортстрита арестовали. Потом он застрелился.
— А ты стал героем.
— Ну да, — согласился Тони. — Дездемона сделала меня героем.
— Не Дездемона сделала тебя героем, — сказал Старк. — Никто ни из кого не может сделать ни героя, ни труса. Это можно сделать только самому.
Снова возникла долгая пауза.
— Никогда так не думал об этом, — наконец произнес Тони.
— В том-то и состоит твоя проблема, Вейнрайт. Ты мало думаешь. Ты весь на эмоциях. Подойди и взгляни на это.
— Что ты нашел? — Тони прошел через кабинет и уставился в экран компьютера. — Ты серьезно?
— Будь уверен, Вейнрайт. На девяносто девять процентов можешь быть уверен, что я серьезно.
— А как насчет того случая, когда ты несерьезен?
— Я несерьезен лишь тогда, когда сплю.
На следующее утро Силия остановила Дездемону мягким, но взволнованным вопросом:
— Ты собираешься за него замуж? О, Дездемона, я этого боялась. Ты совершенно уверена, что он тебе подходит?
— Да. — Дездемона осматривала сверкающий интерьер «Верного стиля». Все опять находилось на своих местах, а впереди была трудовая неделя. Кроме всего, планировался прием по случаю помолвки. Ее домолвки. Она хотела сделать все на самом высоком уровне.
Все утро не переставая звонил телефон. По непонятной причине, убийство в ее конторе никак не повредило делу. Похоже, наоборот, такая известность сослужила добрую услугу.
— Пойми меня правильно, — торопливо продолжила Силия. — Мы с Бенедиком очень любим Старка. Просто он так непохож на мужчин, которые тебя всегда окружали.
— На всех троих?
— Уверена, их было больше, дорогая.
Дездемона хихикнула.
— Может быть. Но он не такой, как все, наверное, потому что я нашла его сама, без помощи Джульетты и Бэсс.
— Ты знаешь, они очень хотели помочь. Дездемона обняла мать за плечи и крепко прижала ее к себе.
— Мамулечка, не волнуйся. Все будет хорошо. Я знаю, что делаю.
— Ты уверена? Тони считает, что он тебе не пара, — пояснила Силия.
— Знаешь, какие они, старшие братья. Тони вообще думает, что мне никто не подходит.
— Джульетта и Бэсс с ним в этом согласны. Даже у Генри есть кое-какие сомнения. Они думают, что Старк не совсем твой тип. Считают, что он холоден.
— А вот здесь они ошибаются. Поверь мне, Старк может быть каким угодно, только не холодным. — Дездемона взяла стопку кастрюль из нержавейки и понесла их в мойку. — Просто он не любит показывать свои эмоции и темперамент, как все остальные. Не забывай, у него нет театральной подготовки.
— Но Кирстен говорит, что он вообще не проявляет никаких эмоций.