Этим вечером она тайком наблюдала за своим нанимателем, когда сообщала ему о звонках в течение дня, но Стивен Брайент ничем не выдал себя: его взгляд остался твердым, не дрогнул ни один мускул на лице, когда он услышал о звонке из Роуз-Бэй. Он слушал ее с тем же вежливым вниманием, что и всегда, серьезно поблагодарил и перешел к следующему делу - заказу стальной сетки.
Лу была почти рада его непроницаемости. Ее ужасала возможность получить недвусмысленное подтверждение своим подозрениям, но временами - то днем, то ночью - в один из следующих дней она вдруг начинала думать: не лучше ли было бы знать наверняка? Бесконечные догадки, бесплодные надежды и желания давали себя знать. Она находилась в какой-то эмоциональной бездне, и из-за этого в конце каждого дня чувствовала, что совершенно выдохлась - и в то же время ничего не добилась.
Мужчины начали уходить на работу с рассветом, чтобы отдохнуть во время полуденной жары и продолжить дела с наступлением вечерней прохлады, так что было уже совсем темно, когда все блаженно расслаблялись в шезлонгах, беспорядочно разбросанных по веранде. Царила атмосфера спокойствия, разговор то замирал, то снова начинался, и что касалось Лу, то она довольна была просто сидеть и слушать других. Белые рубашки мужчин выделялись в темноте, когда они наклонялись вперед, горячо обсуждая свои проблемы, а изредка твердое худощавое лицо человека, которого она любила, освещала спичка, зажженная, чтобы раскурить трубку. Потом он отбрасывал спичку на цветочную клумбу и снова откидывался назад. Лу наслаждалась его присутствием. А днем оно причиняло ей почти столь же сильную боль, как и мысль об окончательном расставании. Поэтому она старалась не встречаться с ним в дневное время.
Но оказалось, что на сей раз ей не позволят остаться в стороне.
Стивен Брайент прервал долгое молчание, потом повернулся к ней и сказал:
- Мисс Стейси, я думаю, мы завтра дадим вам первый урок верховой езды. Как вы к этому отнесетесь?
О, Господи, нет, сказала себе Лу. Опозориться у него на глазах! Никогда!
Вслух она ответила дрожащим голосом:
- Вы очень добры, предлагая мне это, но я, право, не думаю, чтобы из меня вышла наездница. Но я все равно вам благодарна.
Она надеялась, что на этом разговор закончится.
Но этого не случилось.
- Это не из доброты, а из необходимости, - твердо поправил ее он. Никогда нельзя быть уверенным, что вам не пригодится это умение. Все, кто живет в таких изолированных местах, как наше, должны уметь управляться с лошадью.
Неожиданно в разговор вмешалась Марии, поддержав его.
- Конечно, это так, Лу, - сказала она ободряющим тоном. - Да ты и полюбишь верховую езду, как только почувствуешь себя уверенно. Так со всеми бывает. И ты только подумай, Лу, ты сможешь помогать мужчинам собирать скот и тому подобное, и не будешь вечно привязана к дому.
Ох, Марни, предательница! Лу бросила на нее разгневанный взгляд, который, к счастью, потерялся в темноте, а Марни продолжала:
- Господи, я помню, когда я сама училась а я-то была постарше, чем ты! И меня учил Джим, а он терпением не отличается. И как раз тогда, когда я уже легкой рысью возвращалась в безопасное прибежище загона, ветер пронес кусок бумаги прямо перед лошадью, и в следующую секунду...
- Да, дорогая наша Марни, никто из нас этого не забудет, - поспешно прервал ее Стив с той мягко-насмешливой снисходительностью, которую приберегал исключительно для своей старой нянюшки. - Не надо досказывать эту историю, а то ты окончательно отобьешь у мисс Стейси всякое желание учиться. В какое время вам будет удобнее? - настойчиво спросил он у Лу.
- В любое время, Стив, - когда тебе удобнее, - опять вмешалась Марни. - У меня на завтра для Лу нет особых поручений до самого вечера.
- Мисс Стейси? Скажем, около четырех? К этому времени уже становится прохладнее.
- Да, хорошо. В четыре часа, - слабо согласилась Лу, нервно сплетая руки. - Но только я не думаю.., я хочу сказать...
Но все ее надежды на спасение в последнюю минуту были разбиты, когда он подтвердил:
- Хорошо, значит, в четыре.
Его тон был таким сурово-уверенным, что она поняла: спорить бесполезно.
Ох, какой же он властный, невозможный варвар, гневно подумала она, глядя, как он не спеша подходит к лестнице, выбивает трубку о ботинок и, пожелав всем доброй ночи, исчезает в доме.
Ее страхи отнюдь не уменьшились на следующий день к четырем часам, когда, одевшись в свою единственную пару брюк цвета хаки и накрахмаленную серую рубашку, она увидела громадного гнедого мерина, опустившего свою взнузданную голову у ограды загона для скота. Одну заднюю ногу он лениво подтянул под себя, чтобы она отдохнула; ленивые глаза его почти не моргали на ярком солнце.
Он, конечно, казался достаточно смирным, но вот только...
- Он ужасно высокий, - сказала она вслух.
- Шестнадцать ладоней, - спокойно подтвердил Стив, взяв ее под локоть и подводя поближе. - Зовут его Джинго. Не волнуйтесь, он абсолютно надежен, и вы с него не упадете.
У Стивена нет оснований для столь оптимистического заявления, едко подумала Лу. Откуда ему знать, кто упадет, а кто нет?
Она резко повернулась к нему и успела заметить искры в его глазах.
Ах, так он подтрунивает над ней, вот как? Ну, хорошо же, она покажет ему, из какого теста сделана - и она не намерена быть посмешищем в глазах окружающих!
Вызывающе сверкнув глазами, она решительно осведомилась:
- Ну, и чего же мы ждем?
Он взглянул на худенькую стройную фигурку, стоящую перед ним с гордо поднятой головой. Она смело встретила его взгляд.
Невольная улыбка осветила его строгое лицо, белоснежные зубы блеснули на смуглом лице, и он ответил:
- О'кей, мисс Стейси. Приступим! При мысли о длительном контакте с ним, Лу пронизала сладкая дрожь. Каким-то образом ей удалось заставить себя не обращать внимания на волнение, пробежавшее по ее телу, когда он взял ее пальцы в свои и загнул их на уздечке; ей удалось сосредоточить свои мысли на его инструкциях, а не умчаться в волнующий мир фантазий, рожденных его прикосновением. Она пыталась вслушиваться в его слова: он объяснял ей, как надо держать уздечку, когда садишься на лошадь.
- Так, встаньте поближе к его шее, повернитесь лицом к хвосту и поставьте ногу в стремя. Теперь поднимаясь вверх, развернитесь на сто восемьдесят градусов, и окажетесь прямо в седле. Я вам помогу. Понятно? Ну-ка!
Лу послушно подпрыгнула, повернулась, как ей было ведено, и неловко плюхнулась в седло. Она потеряла поводья и чуть не свалилась с другой стороны лошади.
- Хорошо! - терпеливо похвалил ее он. - А теперь попробуйте еще разок.
К тому времени, когда она повторила эту операцию раз десять, она уже приземлялась точно там, где надо, автоматически просовывала ногу во второе стремя и без труда удерживала поводья в руках. Ура! Она может ездить верхом!
- Спасибо, - застенчиво сказала она, готовясь спешиться. - Оказывается, это не так уж и страшно.
- Оставайтесь в седле и ждите меня. Открыв рот, Лу увидела, что он прошел в соседний загон, перекинул поводья через голову своей нетерпеливой лошади, прядущей ушами, и с грациозной легкостью вскочил в седло. Его лошадь, шарахаясь и взбрыкивая, приблизилась к тому месту, где ждала Лу. Он наклонился и прикрепил белый плетеный повод сбоку к уздечке Джинго, а потом распустил его на большую длину, чтобы открыть ворота загона.
- А теперь, - сказал он, - мы перейдем к настоящей езде.
Лу похолодела от страха, несмотря на то, что солнце опалило жаром загон, где Джинго, до той поры стоявший в окаменелом трансе полного безразличия, начал направлять свою долговязую тушу вперед, к воротам, куда тянул его напрягшийся белый повод.
То, что случилось потом, было кошмаром, не больше не меньше. Несколько раз Лу уже готова была просить пощады, умолять Стивена, чтобы он остановился, отпустил ее - но она вспоминала его презрительную усмешку, и гордость брала верх. Она сжимала губы, упрямо стискивала зубы и подпрыгивала и тряслась в рыси, подскакивала и раскачивалась в легком галопе, отчаянно хватаясь за луку седла: ее онемевшие пальцы уже давно отпустили поводья. Снова и снова он останавливался, брал поводья и терпеливо сгибал ее пальцы вокруг них.