— Думаю, ты знаешь, что между нами что-то есть, Хлоя. — Он произносит это тихо, словно пытается меня успокоить. — Между нами.
— Ну, думаю, мне нужно об этом подумать, — бросаю в ответ. — Возможно, я не способна на то, чего ты хочешь от меня.
— Думаю, способна. — Он смотрит прямо на меня, его взгляд непоколебим. — Я знаю, кто ты.
— Не понимаю, что я должна и думать, — говорю, махая руками, потому что начинаю паниковать. Нет. Я прошла через панику час назад. Но меня несет к тому, к чему не хочу переходить, тому, что не хочу ему показывать.
— Все очень просто, Хлоя. — Его тон осторожен. — Не верь лжи. Верь мне. Верь тому, как ты чувствуешь себя со мной. Верь мне, когда говорю, что люблю тебя.
О, боже.
Я чувствую себя так, словно на этом миге балансирует весь остаток моей жизни. И это слишком. Мне нужна долбанная минутка, но Бойд стоит тут, ожидая ответы.
Его телефон звонит — я узнаю рингтон. Он стоит на рабочие звонки — те, на которые он всегда отвечает. Парень стонет и отвечает на звонок, бормоча в трубку лаконичное «одну секундочку» перед тем, как прижать мобильный к бедру и притянуть меня к одному из стульев возле кухонного острова. Стакан воды стоит прямо передо мной, и Бойд говорит мне дышать и дать ему минутку, а затем разворачивается ко мне спиной и подносит к уху телефон.
Очевидно, в этот момент я слетаю с катушек.
Дрожу. Мое сердце колотится очень быстро, а дыхание становится затрудненным. У меня паническая атака. Напряженно сглатываю и ощущаю, как щиплет глаза. Горло сводит, пока сглатываю слезы, угрожающие пролиться, потому что в моем случае, панические атаки вызывают еще и всхлипывание. И словно все остальное не достаточно хреново, риск разреветься всегда становится последней каплей. Я ненавижу эти ощущения перед тем, как заплакать. Фактически слезы не так ужасны, как момент перед ними, когда мои веки пульсируют, и я чувствую очень мощный стыд за то, что расплачусь.
Знаю, Бойд скорее всего пойдет за мной, а мне не хочется, чтобы он видел меня в таком состоянии. Не хочу, чтобы вообще хоть кто-то видел меня такой. Никогда. Прошли годы с тех пор, как у меня была последняя паническая атака. Такого не было с тех пор, как я переехала в первый год обучения в универе в общежитие. Я заселилась на несколько часов раньше Эверли, и после ухода мамы реально слетела с катушек. Эверли еще не приехала, я была одна в новом месте, в начале новой главы, и не знаю, просто психанула. Это ведь тупо, верно? Я собиралась начать учебу в университете, бок о бок с лучшей подругой. Чудесном университете, в который хотела вступить, который был прекрасен и гарантировал хорошие знания. У меня не было причин печалиться. И тем не менее в том общежитии я чувствовала себя так, словно весь воздух высосали из комнаты, и стены стали съезжаться все ближе ко мне.
Я чувствовала одиночество, даже несмотря на то, что рядом с моей дверью шумели люди. Но что в этом хорошего? Эти люди рядом ведь даже не поняли бы вас? Они на самом деле вас не знают? Возможно, они бы захотели помочь или посчитали бы вас мама-драмой. Ебнутой истеричкой, от которой лучше держаться подальше до конца года.
Так что я сосредоточилась на пустой доске над моим столом и просто дышала. Вдох и выдох, вдох и выдох, пока не утихла. А затем спокойно распаковала все свои вещи и заправила кровать. Поправила макияж и молча покинула общежитие, чтобы прогуляться, все еще ощущая тяжесть в груди и вес на плечах. В конце концов, я оказалась в библиотеке кампуса, гуляя между книжными стеллажами и борясь со всеми страхами, что угрожали моей душе, и сосредоточившись на том, как мне повезло оказаться здесь.
Так же я делаю и сейчас. Я прячусь.
Знаю, куда, по мнению Бойда, я бы пошла, так что иду в противоположную сторону. Выхожу из здания через боковые двери, минуя лобби. Это выход, через него невозможно войти в здание. А затем преодолеваю два квартала до Starbucks, где встретила его все эти недели назад, и закрываюсь в уборной.
Прислоняюсь к двери и обнимаю себя за плечи, фокусируя внимание на сушилке для рук на противоположной стене. Ты не умираешь, Хлоя. Просто дыши. Это пройдет через несколько минут.
Я надеюсь.
Двадцать шестая глава
— Чувствую себя идиоткой.
Я дома у Эверли, прячусь под одеяло на ее диване, пока она пытается отвести меня от пресловутого края срыва. Я пришла прямиком сюда, как только смогла успокоиться настолько, чтобы выйти из уборной Starbucks.
— Ты наименее подходишь под описание идиотки, если взять всех моих знакомых в сравнение, — говорит Эверли, у нее серьезное лицо.